Шаман: Тайны мертвого ковена

Вотинова Рената

Женя залез в задний карман джинсов и протянул Уле две помятые сторублевые купюры.

– Купи еще один, и поедем отсюда.

– Ого! – Уля без вопросов и благодарностей взяла деньги и с натянутой довольной улыбкой ускакала к кассе, встав в очередь.

– Листья сегодня беспокойно опадают. – Проскрипел

дух-покровитель дождевой каплей по оконному стеклу. Женя выглянул наружу и убедился, что небосвод свободен от свинца туч. – Беду предвещают.

– О чем шепчет тебе листопад? – Женя отвлекся от созерцания неба и начал следить за Улей, которая придирчиво изучала меню, подвешенное над кассой.

– Осенние духи предупреждают, чтобы ты держал ухо востро, – дух-покровитель журчал водой из-под крана на кухне, когда пожилая посудомойщица хлопнула дверцей, выходя на перекур.

– Это связано с нашими маньяками-ищейками?

– Кто знает. Духи предчувствуют, а не предсказывают. Даже старейшины в пантеоне не способны узреть четкие грани будущего.

– Ну и хам! – Недовольство Ули разорвало нить, по которой Женя общался с духом-покровителем, и завладело всем вниманием шамана. Перед Улей стоял высокий мужчина в обсидиановом фетровом пальто с зачесанными назад русыми волосами, что едва вились на загривке. Женя не уловил начало конфликта, однако не сомневался, что Уле многого не надо, чтобы вляпаться в неприятности.

Женя поднялся со стула, чтобы уже разобраться в недоразумении, как незнакомец отвернулся от кассы, потягивая молочный коктейль через трубочку и удерживая под мышкой черную лакированную трость. Он прошел мимо Ули, толкнув ее то ли специально, то ли случайно боком. Уля ощерилась ему вслед, когда мужчина собирался выходить. Отчего-то он остановился на месте и скользнул по Жене бирюзовым глазом, у радужки которого расплывалось поталевое кольцо. Настроение второго глаза спряталось

за молочным туманом слепоты.

– Не хочу я больше этот дурацкий коктейль. – Уля пихнула Женю под ребра локтем, чтобы тот обратил на нее внимание – ну точно раздосадованный котенок, с которым отказались поиграть фантиком на ниточке. Женя перевел взгляд на Улю, а, когда вновь глянул на выход, мужчины уже и след простыл.

– Что стряслось?

– Одноглазый тип наступил мне на ногу и еще чуть по лицу мне не заехал, когда беседовал с кассиршей, – бурчала покрасневшая от негодования Уля. – Я вежливо попросила его извиниться, а он даже не посмотрел на меня. Потом вообще толкнул. Ну, ты сам видел. Вот нахал!

Уля привстала на носочки и сняла с крючка пальтишко, сжала тонкими пальцами рукава толстовки, оттягивая их и ныряя поочередно руками в пальто. Женя последовал ее примеру.

– Если ты будешь взрываться так на каждого встречного-поперечного, то никакая краска не поможет скрыть седые волосы. – Женя вышел вместе с Улей на улицу. Целая какофония звуков обрушилась на них: машины сигналили друг другу в пробке, лязг шин, свист пробирающего до самых костей ветра с Томи, болтовня прохожих. – Беспокойство – один из вернейших путей к похоронным венкам.

– Где же столько мудрости набрался?

– Уля, практически все мое окружение составляют мертвые. Поверь мне, никто из них не сожалеет, что слишком мало переживал по пустякам. – Они остановились у светофора. – Напротив же, волнение забрало у них слишком много удачных возможностей, а страх задушил великие мечты. Знаешь, сколько талантливых певцов, актеров, писателей, врачей потерял наш мир еще в зародыше? А известно ли тебе, сколько жизней могли спасти врачи, которые довели себя до нервного истощения волнениями, боясь представить другим свои инновационные разработки? Короче говоря, знаешь, чем для шамана пахнет нервотрепка?

Конец ознакомительного фрагмента.