Шаман
Шрифт:
— Только четверть? Что ж, это гораздо лучше! Тогда их будет двадцать пять против одного моего воина! — Король покачал головой. — Все равно много, друг мой, все равно много! Как нам выстоять? Может, лучше сдаться?
В беседу вступил Лукойо:
— Если вы сдадитесь, они изнасилуют всех ваших женщин, заберут в рабство тех из детей, кого не убьют, перебьют всех стариков и воинов. Часть воинов они могут оставить в живых, но только для того, чтобы их искалечить — их кастрируют и подрежут сухожилия. — Лукойо покачал головой. — Может, конец один и тот же — и все же я стал бы сражаться.
— Верно, — подхватил Огерн. — Если конец один, то почему бы
— Хорошая мысль. И сказано хорошо. — Король кивнул и сдвинул брови. — Что еще вы знаете о них, что могло бы помочь нам отбить нападение ваньяров?
— Они служат Улагану, — отозвался Огерн. — Стало быть, вам надо старательно приглядывать за храмом багряного бога и за большинством его почитателей.
— Не хочешь же ты сказать, что они могут выступить против родного города?
— Да нет, конечно, мы такого сказать не хотим! — воскликнул Лукойо. — Но почему бы не избежать лишнего риска?
— И это верно, — медленно кивнул король. — Что еще?
— Мы слышали, будто бы ваньяры легко захватили деревни из-за того, что те не были обнесены стенами.
— Точно, — кивнул Лукойо. — Говорят, они на своих повозках могут промчаться по всей деревне и на скаку убивают кто попадется под руку.
— Значит мы должны выстроить стену! — Король еще сильнее нахмурился. — Но как это сделать… всего за несколько дней.
— Нужно сделать так, чтобы работали все до единого жители Кашало, — сказал королю Огерн и добавил с уверенностью вождя племени: — Кроме того, все до единого должны будут сражаться. Вы сами не знаете, какой силой обладает ваш город, король! Каждый мало-мальски сильный мужчина может стать воином, а каждая женщина пусть готовит для них стрелы.
Лукойо согласно кивнул:
— Пусть работают по два часа на строительстве стены, а потом на отдых приходят ко мне — я могу обучить горожан стрельбе из луков.
— Верно, только из бирийских луков! — обрадовался Огерн. — У ваньяров луки крепкие, но стрелы летят недалеко! Если вам удастся найти сотни две лучников, которые освоят стрельбу из бирийских луков, они угробят множество ваньяров еще до того, как те приблизятся к городу!
— Да, но где возьмешь столько луков всего за несколько дней? — помрачнел Лукойо. — Дереву же надо подсохнуть как следует!
— У многих из моих людей уже есть луки, — медленно проговорил король. — Некоторые до сих пор стреляют рыбу на мелководье стрелами.
— Да, не скажешь, что это дальняя стрельба, но глядишь — может, и этих луков хватит. Скажите мне, луки эти сделаны из длинных прутьев? Или из двух рогов, связанных вместе куском обработанного дерева, как у ваньяров?
— Эти луки сделаны из костей китов, которые плавают в Срединном море, они гибкие и крепкие, но они не деревянные.
Лукойо выпучил глаза.
— Луки из рыбьих костей? Я на это должен взглянуть!
— А как думаешь, они будут стрелять так же далеко, как те, про которые ты говорил? — поинтересовался король, явно волнуясь.
— С радостью сам узнаю ответ на этот вопрос, — воскликнул полуэльф и схватил Огерна за руку. — Пойдем, кузнец. Дел по горло.
Но за другую руку Огерна схватил король и устремил на него долгий, проникновенный взгляд.
— Кузнец! Так ты еще и кузнец?
Огерн кивнул:
— Точно.
— А магию знаешь?
— Всего лишь несколько заклинаний, да и те… словом, они для проверки и закалки железа и бронзы, — смущенно отозвался Огерн.
— Может и этого хватит. — Вперед выступил Нориль. Его глаза радостно сверкали. — В храме Ранола, —
Глава 19
Рыбаки, конечно, умели обращаться с копьями — правда, для них привычнее была трехзубая острога, древко которой было не длиннее двух ярдов. Так что их довольно быстро удалось выучить бросать длинное копье. Кроме того, Огерн и Лукойо обнаружили, что вследствие давней привычки бить рыбу из лука жители Кашало — весьма искусные лучники. Более того — стрельба из лука оказалась излюбленным развлечением горожан. По вечерам мужчины и женщины собирались в садах и стреляли из лука по соломенным мишеням, с виду очень похожим на крупных рыб. Лукойо только пришлось поставить соломенное чучело рыбы на хвост, и оно стало ростом с человека. Луки кашальцев Лукойо понравились — ребра китов, из которых их изготавливали, имели нужный изгиб. Стреляли они пусть и не так далеко, как лук Лукойо, но все же дальше, чем ваньярские луки.
Кроме того, горожане оказались сильны в рукопашной схватке. Вот, собственно, и все. Других приемов боя кашальцы не знали. Огерн обучал их бою на палках, однако его передергивало при мысли о том, что этим мирным рыбакам и торговцам всего лишь после нескольких дней обучения придется драться на мечах с опытными воинами. Но Огерн все же учил их тому, как отражать палками удары мечей, а кузнецам показал, как обить палки железом. Затем он удалился в затвор вместе с Норилем, дабы изучать магию.
Лукойо сдержал готовые вырваться слова раздражения и продолжил обучение лучников. К счастью, в Кашало нашлись опытные строители. На складах отыскалось много бревен, привезенных с севера. Они лежали там вперемежку с редким дорогим деревом с юга и строительным камнем. Король утихомирил огорченных купцов — напомнил им, что если на город нападут ваньяры, то от их товаров не останется и следа, да и живы они не будут — ни они, ни их жены, ни дети. Купцы открыли склады, ворча насчет того, что надо бы все же с ними рассчитаться ими вернуть им строительные материалы после того, как гроза минует. Словом, все были при деле: торговцы, рыбаки и рабочие по очереди упражнялись на стрельбище, а потом трудились на сооружении крепостной стены, где строители учили их тому, как строить, наверное, самое дорогое на свете укрепление: обычные ель и сосна соединялись в этой стене с гранитом и базальтом из близлежащих каменоломен, но местами к ним примешивались мрамор, кедр и черное дерево.
И все это время посыльные короля не сидели без дела, хотя людям на глаза попадались редко. Многие из почитателей Улагана исчезли, потом их нашли, разъяренных, но невредимых, в погребе под королевскими палатами. Единственного жреца, который отважился покинуть храм Улагана, обнаружили убитым под деревом, в луже крови. После этого случая другие жрецы предпочли носа из храмов не высовывать.
Пока происходило все это, Огерна и Нориля видели только издалека. Они бродили за колоннами храма Ранола. Но оттуда, от колоннады, тянулись облака пара, насыщенного едкими и непривычными запахами. Все гадали, какой это магией занимаются кузнец и жрец, однако стоило кому-то полюбопытствовать, как этот любопытный тут же исчезал в тени. Эти любопытные и были одними из первых, кого впоследствии обнаружили в погребе под дворцом. Они кричали и пытались доказать, что ни в чем не виноваты, но король слушал их крайне недоверчиво, ибо у всех этих «невинных» имелись татуировки в виде головы шакала, что изобличало преданных почитателей Улагана.