Шаман
Шрифт:
– Почему вы так думаете?
– У него доступ к многочисленным духам, он может их 'подсаживать' массово, для того, чтобы получить реальное тело, ему не нужно обладать своим телом. И подозреваю, что его тело не имеет физических ограничений. А вот мой Француз, скорее всего, не может ничего, что не умел при жизни.
– Полагаете, что он тоже шаман, как и вы?
– спросил Олег Викторович, - Только сильнее?
Пенске отрицательно покачал головой.
– Незнакомец не шаман. Кто угодно, но не шаман. Даже не кто угодно. Я подозреваю, кто он.
–
– поинтересовался профессор.
– Дух.
– Дух? Чей же? Шамана?
– Нет, - ответил Станислас, - Он скорее всего нечеловеческий дух.
– А почему вы так думаете?
– спросил Олег Викторович.
– Просто логика. У него нет своего тела. То, что появляется и исчезает - не тело вовсе, а что-то непонятное. Если бы был духом человека, то вел бы себя более нормально. Я знаю, о чем говорю. Видел уже много человеческих духов. Он же напоминает какого-то робота со сбоями в программе. Эти его 'правила не должны быть нарушены', 'невероятного не бывает'..., говорит одно, а сам делает противоположное, лишь немного маскируя чудеса. У духов людей вполне ясные устремления. Либо их вообще нет, если они противоречат друг другу. Какой человек будет верить в отсутствие чудес и сам же совершать их? Кстати, о чудесах. Дух человека вообще не может ничего, что человек не мог при жизни. Что-то сомневаюсь, что даже великий силач мог крошить пальцами деревянную доску.
– А если дух сумасшедшего?
– спросил Олег Викторович, - Если просто верит в то, что чудеса возможны, но не должны быть заметны?
– Сомневаюсь, что вера что-то даст, - ответил Станислас, - Верить - это одно, а делать - совершенно другое.
– Поддерживаю, - откликнулся профессор, - Если думать о нем с профессиональной точки зрения, то очень странный сумасшедший получается. Старается следовать правилам сознательно. Если у него есть сознание, конечно. Это не характерно для навязчивых действий.
– Да, - задумчиво подтвердил Олег Викторович, - Но что за дух тогда?
– Не знаю, - Пенске уселся на стул, стоящий у стены, потом вскочил, передумал куда-то идти и опять сел, - Дух чего-то большого. Что включает в себя другие духи, скорее всего.
– Как ваш Помор?
– спросил профессор.
– Помор слабенький. Что у него есть? Набор духов неживых предметов и мысли людей, периодически посещающих библиотеку. В библиотеке ведь никто не живет постоянно. Сотрудники разве что регулярно ходят на работу. Но что это ему даст? Ничего. Мало устремлений. А вот незнакомец - другой. Совсем другой.
– Получается, что у него больше духов людей?
– Да, - подтвердил Пенске, - Больше, и эти люди часто были с ним при жизни.
– Может быть, какое-то общество? Организация?
– предложил Олег Викторович.
– Вряд ли. Мне тяжело представить духов абстрактных предметов. Это должно быть что-то материальное, - ответил Станислас, - Плюс у многих из 'его' людей одинаковые желания, которые он и пытается сейчас реализовать.
– Отличная мысль, - похвалил профессор, - От желаний как раз можно протянуть
– Пока что непонятно, - Пенске выглядел озадаченным, - Незнакомец хочет каких-то слуг. И побольше. Зачем они ему? Какую пользу приносят?
– Н-да, - протянул Олег Викторович, - Информации все еще мало. Станислас, вы собираетесь соглашаться с его условиями? Я настоятельно рекомендую это сделать. Он, похоже, слишком опасен. Нам нужно больше о нем знать.
– Незнакомец хочет, чтобы я перестал избавлять 'неправильных' людей от 'лишних' духов. Вот главное и единственное условие, - пояснил Пенске, - Конечно, я могу перестать. Но как отличить 'его' духов от других духов? Судя по ответам незнакомца, независимые от него духи тоже могут быть 'лишними'.
– Спросите у него при следующей встрече, - произнес Александр Антонович, - И, конечно, соглашайтесь. Мы немного изменим наши исследования. Вы говорили что-то о возможности замены частей духа при лечении болезней. Сосредоточимся на этом.
Обсуждение затянулось до глубокой ночи. Когда врачи ушли, Станислас чувствовал себя как выжатый лимон. Быстро приняв душ, он пошел в разгромленную спальню и, упав на кровать, сразу же заснул.
Появление старика во сне вызывало уже не удивление, а чувство приглушенного раздражения. Тот слишком часто повторялся, выдавая новую информацию крайне скупо. К тому же, были непонятны причины, по которым он это делает, а также механизм. Как мог дух старика дотянуться так далеко, минуя границы четко очерченных районов обитания духов? Это Станисласу тоже хотелось бы знать.
– Не договаривайся с мерзостью!
– завел свою пластинку старик в шубе, которая, как выяснилось, хранилась где-то у бабушки Зоси, - Уничтожь!
Выслушав пару реплик и убедившись, что и на этот раз не узнает ничего нового, Пенске вспылил.
– Послушай!
– закричал он в ответ, - Если ты мой дальний родственник, то скажи, зачем это делаешь?! Зачем приходишь ко мне?! И как приходишь?! Это - не Олох! Это просто сон!
– Уничтожь!
– старик завопил пуще прежнего, - Глупец! Уничтожь!
– Я не глупец!
– возмущенно проорал Станислас в ответ, - Что толку называть меня глупцом и ничего не объяснять?! Или ты не можешь нормально объяснять?! Тогда зачем приходишь?!
– Уничтожь! Уничтожь! Уничтожь!
– старик превзошел самого себя по части криков.
– Тьфу, - попытался плюнуть молодой человек. Ему это почему-то не удалось, - От тебя нет никакого толку. Я постоянно думаю об этом незнакомце, а тут ты являешься со своими воплями.
– Не думай! Уничтожь!
– Вот. Хоть что-то новое, - злобно усмехнулся Станислас, - Я незнакомца должен уничтожить?
– Уничтожь! Не договаривайся!
– Может быть, скажешь тогда, кто он такой?
– Уничтожь! Глупец!
– Я не глупец! Мне пора просыпаться, похоже...
– Уничтожь! Это - твой город!
– Что?!
– завопил Пенске еще громче, чем старик.
– Уничтожь!
И Станислас проснулся.