Шаман
Шрифт:
– Волосы на подмышках? Какая гадость, - сморщился степняк, и правда никогда такого не видавший.
– Хорошо, что только у мужчин…
– Да, пожалуй… - немного смутилась девушка, тут же дав себе слово заняться лишней растительностью в самое ближайшее время.
– Ты, наверное, что-то хотел у меня спросить?
– Да. Я хотел… Ты останешься с нами?
– На некоторое время, пожалуй.
– А… Ты - действительно самая обычная женщина своего племени? Вы там все такие… мясистые?
– Я тебе не нравлюсь?
– Элоиз расхотелось смеяться.
– Ты считаешь меня слишком крупной, да?
– Не знаю, - откровенно сказал Эль.
– Ты красивая. Волосы и все прочее… Но мы не привыкли… Наши женщины совсем не такие.
– Ах вот как?
– В девушке взыграл характер,
– Ваши женщины не такие?.. У них нет вот такого, скажи?
–
– Элоиз рывком опустила вырез на тунике, отчего ее упругие груди выскочили на свободу, качнувшись, как бы приветствуя степняка.
– Совсем нет?
Эль был совершенно посрамлен. Более всего ему сейчас хотелось оказаться далеко-далеко в Степи, и дело не в том, что он смутился, нет. Чувства, захлестнувшие его молодой организм, просто рвали на куски: с одной стороны, эти мясистые наросты никак не ассоциировались у Пожирателя Гусениц с женщинами, которые у степняков в этом отношении довольно мало отличались от мужчин. Но с другой…
Ему хотелось потрогать, безумно хотелось потрогать эти штучки, пальцы так и свербели, а внизу живота заныло так сладко, что задрожали колени. Что происходит? Надо бежать, но как объяснить этому существу свое исчезновение?
– Мне нужно идти… - с трудом выдавил из себя охотник и, покачнувшись, шагнул в сторону.
– Там нужно помочь… С мясом.
– Жаль… - улыбнулась ему Элоиз.
– А я думала, тебе захочется потрогать. Ну, что ж, иди, - и она заботливо спрятала свои прелести обратно под тунику, услышав краем уха приглушенный вздох Питти.
Степняк, пошатываясь, зашагал прочь, при этом продолжая смотреть на Элоиз и рискуя свернуть шею. Девушка удовлетворенно хмыкнула, отмечая про себя безусловную победу. «Все в порядке, - успокоила она паука.
– Так было надо, уж поверь моему чутью». Воодушевленная успехом, Элоиз решительно шагнула к шаману.
– Тебя зовут Питти? Давай познакомимся, я - Элоиз, из города пауков. Ты, говорят, пришел из какого-то далекого леса?
– Да, я издалека.
– Шаман изогнул длинные губы в своей обычной гримасе: - А как такая красивая девушка оказалась посреди Степи в полном одиночестве?.. Я не степняк, так что не рассказывай мне, что просто путешествуешь, хорошо?
– Хорошо, - Элоиз взмахнула ресницами и опустила глаза, как бы собираясь с духом. «Анза? Что мне сказать?» «Ничего. Он странный, очень странный человек. Лучше не лгать ему».
– Я не могу тебе сказать, - улыбнулась девушка шаману, при этом мягко положив ему ладонь на плечо.
– Поверь, просто не могу. Это тайна… Ты такой необычный в этой своей кожаной одежде, со всякими висюльками… - Рука плавно скользнула вверх и провела по колючей щеке.
– Хорошо, мы поговорим об этом позже.
– Питти ухмыльнулся, и это больше походило на демонстрацию клыков.
– О том, как ты сюда попала, что у меня за наряд… Обо всем сразу. А сейчас мне нужно заняться костром, прости. Второй мужчина заспешил вслед за первым. Девушка осталась стоять, покусывая губки. «Они боятся меня, Анза. Оба». «Конечно. Это хорошо, так пока безопаснее. Но и ты не забывай бояться: благодарность дикарей непрочна, а странный человек опасен вдвойне».
Сойла, дрожа, прильнула к Класу всем телом, однако юноша понял, что ищет она не любви, а утешения. Слишком много испытаний выпало на долю племени в период короткого отсутствия братьев, и между молодыми людьми образовалась пропасть, которую не так легко было перепрыгнуть. Питти, благоволящий к «степному шаману», потрудился частично перевести рассказы Пожирателей, и теперь бывший изгой мог себе представить, что именно произошло. Он сделал все, что мог: прижал к себе Сойлу и гладил ее по вздрагивающей спине.
Все это было совершенно невинно, однако Тина решила не рисковать и потащила девушку разводить костер. Случки в племени были явлением редким, особенно последнее время, и женщина, ставшая невольным заместителем
Как только ушла девушка, возле Класа появился малыш Стэфи, который все время крутился неподалеку. Самый тихий из немногочисленных ребятишек племени, он отличался также и самым упрямым, независимым нравом. Прекрасно помня завет Ма, которую очень любил, держаться от Класа подальше, мальчик все равно подошел при первой удобной возможности.
– Здравствуй, Клас! Ты меня и правда совсем-совсем не понимаешь?
– Стэфи!
– улыбнулся малышу охотник, который действительно ничего не понял.
Между ними завязался странный разговор, и через некоторое время Клас вдруг понял, что постепенно обзаводится еще одним переводчиком: Стэфи на лету схватывал новые слова и тут же запоминал их. После продолжительного, напряженного диалога юноша уже мог сказать десяток слов на своем родном, но прочно забытом языке, в то время как мальчик уже вовсю болтал «по-шамански», да так, что проходивший мимо Питти вытаращил глаза. Недоверчивый шаман тут же быстро спросил малыша о пауках, но Стэфи еще не выучил этих слов и, весело улыбаясь, сообщил об этом пришельцу.
– Вот так парень! Надо будет им заняться, - буркнул Питти и продолжил путь к костру. Уставший Клас попросил мальчика сделать перерыв, и тот, только-только вошедший во вкус игры, разочарованно согласился. Юноша поднялся с травы, размял затекшие ноги и огляделся. Пожиратели Гусениц готовились продолжить прерванное пиршество, к пылающему уже костру тянулись охотники с кусами сырого мяса, причем несли и распотрошенные тела мелких степных хищников, сбежавшихся было поживиться неохраняемой тушей. Женщинами командовала Тина, сразу как-то постаревшая, с собравшимся в складки лбом, мужчинами - задавака Даг, причем подчинялись ему неохотно, больше потому, что не могли придумать другого образа действий. Помогавший переносить пищу Эль не уставал подтрунивать над новоявленным старостой, то и дело вызывая громкий смех не только у охотников, но даже и у женщин. Дети, к которым присоединился Стэфи, как обычно, путались у всех под ногами. Клас поискал глазами чужаков, и обнаружил, что Элоиз собирает цветы неподалеку от стоянки, а Питти сооружает чуть в стороне от общего свой особый костер. Отметив про себя, что оба чужака выглядят совершенно по-дурацки, юноша медленно побрел по границе стойбища, подыскивая занятие и себе.
Сперва он даже не понял, что перед ним. Какие-то клочки сморщенной, разорванной плоти, странный запах… Страшная догадка осенила Класа только тогда, когда он увидел лицо Турна, неестественно бледное, сморщенное, с мертвыми закатившимися зрачками. Тут же появилась муха, большая, с красивыми изумрудными переливами, и уселась прямо на мертвую голову старосты, нагло глядя на юношу.
– Пошла прочь!
– махнул тот рукой, но муха не пошевелилась.
Класу пришлось швырнуть в нее комком земли, однако назойливое насекомое, покружившись в воздухе, просто перелетело на другое тело. «Шесть, их было шесть!» - вспомнил охотник. Появилась еще одна муха. Среди Пожирателей Гусениц смерть не была редкостью, но трупы никогда не лежали вот так, рядом со стойбищем - они оставались где-то далеко, в Степи. Нужно было что-то делать.
Юноша порывисто бросился в одну сторону, в другую, надеясь, что какая-нибудь вещь подскажет ему решение. Вот! Ветер шевелил целую груду удивительных кружев - паутины, оставшейся после нашествия пауков. Разрезанные и разбросанные как попало, нити слиплись между собой, образовав широкое скомканное покрывало. Клас ухватился за конец и тут же вскрикнул: липкие нити прочно пристали к ладоням. Кое-как отодрав их, охотник подобрал несколько толстых сухих стеблей и стал пользоваться ими. Долгое время ушло на то, чтобы дотащить спутанную ткань до жалких останков сожранных соплеменников и кое-как прикрыть их. Несколько глупых мух тут же исхитрились влипнуть и забились в ужасе, стараясь освободиться.