Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона
Шрифт:
Известие о падении Пекина и продвижении бронетанковых колонн на юг вызвало в Шанхае вполне предсказуемую панику, но бежать никто не собирался. Находиться в сельских районах было так же опасно, как и в городе.
В Иностранном сеттльменте встретились представители ведущих семейств и договорились внимательно следить за тем, как будут развиваться события, но при этом не останавливать торговлю. Посольство Соединенных Штатов поддерживало постоянный контакт с посольством Японии, и японцы заверили американцев в том, что, «если Шанхай станет целью военной операции, будут приняты все меры к
Поэтому Шанхай продолжал кружиться в обычном танце. Торговцы торговали, продавцы продавали, а покупатели покупали. Но все пребывали в напряженном ожидании. В воздухе сгустился запах перемен, и теперь его ощущали даже фань куэй.
Необычный запах был первым ощущением, поразившим молодого миссионера, наблюдавшего за суматохой, царившей в заливе, в который входил привезший его корабль. Путешествие, подходившее к концу в водах Хуанпу, заняло почти три месяца. Ветер раздувал ярко-рыжие волосы юноши, пылавшие еще ярче на фоне его удивительно белой кожи, а он стоял, крепко прижимая к сердцу Библию. Еще на подходе к устью Янцзы в его душе зазвучала какая-то древняя мелодия. Это была песнь возвращения.
«Я возвращаюсь домой», — думал он, завязывая одной рукой сложный узел, даже не глядя на веревку и не думая о том, что делает. После этого Максимилиан широко улыбнулся, обнажив крупные белые зубы.
Гоминьдан приступил к организации обороны города, а Трое Избранных встретились в пустующей теперь потайной пещере Муравейника. Конфуцианцу уже стукнуло сорок, но он был по-прежнему полон сил. Молодой Резчик, новичок в Договоре Бивня, до этого встречался с Троими Избранными только один раз. Убийце, хранителю многих секретов, было двадцать с небольшим. Но Цзян — Май Бао — была уже очень старой женщиной, и, чтобы подняться по ступенькам, ведущим в пещеру, ей понадобилась помощь мужчин.
— Сегодня вы видите меня в последний раз на встрече членов Договора Бивня, — отдышавшись, сказала Цзян. — Нынче ночью я назову свою преемницу.
В пещере воцарилась столь плотная тишина, что, казалось, она заглушила даже звуки реки, текущей за каменными стенами. Цзян вежливо кашлянула, но, когда мужчины устремились к ней, думая, что старуха нуждается в помощи, она подняла руку, веля им оставаться на своих местах.
— Итак, — проговорила она, — как мы будем вести себя по отношению к японцам?
— Они еще не заняли Шанхай, — сказал Резчик.
— За этим дело, Цзян.
Убийца согласно кивнул.
Цзян подняла голову и втянула носом воздух. Остальные смотрели на нее.
— Запах стал сильнее, чем был сегодня утром, — выдохнув, сообщила она.
Они все ощущали сильный озоновый дух и знали, что он предшествует очень важным переменам. А вот каким именно, предстояло решить сейчас.
Резчик рассказал о странном послании от Чэсу Хоя, в котором тот писал про «зло, сошедшее на землю». Все крепко задумались. Предупреждение Чэсу Хоя плохо увязывалось с предположением о том, что, возможно, японцы представляют собой не новую возможность повлиять на историю,
— Перемены ощущаются повсюду, — сказала Цзян. — Вчера меня водили в театр. Я давно не была там.
Ее слова повисли в воздухе. Все присутствующие знали, что, когда Цзян еще звали Май Бао, она была лучшей исполнительницей, игравшей на эрху, из всех, когда-либо выступавших на сценах Шанхая.
— Очень давно, — повторила Цзян. — Но то, что я там увидела, потрясло меня.
— Это была пьеса «Длинный нос»?
— Нет. Кто захочет наказывать себя созерцанием британцев, кривляющихся на сцене! Это была новая опера, написанная и поставленная человеком, которого называют теперь Сказителем.
Тишина в пещере стала еще более непроницаемой. Последней Сказительницей была старшая дочь бабушки Цзян, и то время определенно было этапом больших перемен у излучины реки.
— Может, это еще ничего не значит? — предположил Резчик.
Цзян подумала и медленно покачала головой.
— Нет, увиденное глубоко тронуло мою душу. А ведь раньше подобные вещи никогда не производили на меня впечатления.
— Его появление — знак, веха, — заявил Убийца. — Мы находимся на пороге перемен.
И вновь тишина заполнила пещеру, расположенную в чреве Муравейника. Звук текущих вод Хуанпу стал громче и злее.
— Я размышлял о трех девочках во втором портале Бивня, — заговорил Конфуцианец. — О них и о Человеке с Книгой.
Взгляды остальных были устремлены на него. Он во многом отличался от своих предшественников. Помимо того, что этот человек, как и положено Конфуцианцу, хорошо знал китайскую классику, он так же прекрасно разбирался в современной политике. Как и те, кто был до него, он был весьма замкнутым человеком, но в отличие от них не искал ответы на вопросы сегодняшнего дня в прошлом. По крайней мере, так казалось остальным членам Договора Бивня.
— Ведь это дочери Чарльза Суна? — спросил он.
«Мои племянницы», — подумала Цзян.
Та, Которая Любит Деньги, Та, Которая Любит Власть, и Та, Которая Любит Китай, — проговорил Убийца, повторив прозвища, уже успевшие приклеиться к трем сестрам Сун.
— Что ж, Та, Которая Любит Китай, вышла замуж за глупца Сунь Ятсена и теперь, когда он умер, больше не представляет для нас интереса. Но Та, Которая Любит Власть, находится рядом с Мао и его коммунистами на севере, а Та, Которая Любит Деньги, вышла замуж за Чан Кайши и обладает реальной властью в правительстве Гоминьдана.
Цзян медленно кивнула. Мысли копились в ее мозгу подобно каплям дождя, что собираются на оконном стекле и потом, сливаясь воедино, скатываются струйками воды. Когда женщина наконец заговорила, ее голос звучал не громче шепота, и она тщательно подбирала слова.
— Чарльз Сун умирает и оставляет после себя трех дочерей — трех девочек из второго портала Бивня Нарвала. Каждая из девушек обладает влиянием на определенного могущественного человека. Сунь Ятсен умер больше десяти лет назад, и вряд ли он был Человеком с Книгой. Чан Кайши обладает властью, но я сомневаюсь в том, что он даже умеет читать. Остается Мао Цзэдун. По Шанхаю уже не первый год передаются из рук в руки копии его работ. В конце концов, он был библиотекарем. — Цзян медленно обвела взглядом Избранных. — Мао — могущественный человек, Человек с Книгой, и, по слухам, он держит при себе одну из дочерей Суна, девочку из второго портала.