Шанхайский синдром
Шрифт:
Она легко провела рукой по белой рубашке мужа. Он сам выгладил ее, готовясь к походу в ресторан.
– Надо же! Совсем неплохо получилось! – Она склонила голову набок и улыбнулась чуть насмешливо.
Сейчас, когда Юй крепко сжимал ее руку на заднем сиденье машины, Пэйцинь казалось, что ей больше ничего не надо для счастья.
33
В понедельник старший инспектор Чэнь вернулся в управление.
Номинально Чэнь по-прежнему считался начальником особой бригады. Почти все сослуживцы дружелюбно здоровались
Ему сказали, что комиссар Чжан взял отпуск, но никто не знал, надолго ли он уехал и куда направился.
Следователь Юй находился в командировке, то есть был как и он, временно отстранен от дела.
Вскоре позвонил секретарь парткома Ли.
– Товарищ старший инспектор, с возвращением! Вы прекрасно потрудились. Американские гости только что прислали факс, в котором выражают свою благодарность особенно вам за ваш нелегкий труд. Они о вас очень высокого мнения.
– Спасибо за добрые слова.
Однако похвальный отзыв американцев может сыграть на руку тем, кто считает, будто он подпал под влияние западной буржуазной культуры.
– Пока отдыхайте, – посоветовал Ли. – Через пару дней мы обсудим, что вам делать.
Голос секретаря парткома звучал спокойно и неторопливо, но его слова лишь укрепляли подозрения Чэня.
– Хорошо, – сказал он, – но меня и так не было на работе несколько дней.
– Не перерабатывайте, молодой человек. Мы всерьез считаем, что вам необходимо отдохнуть.
– Отпуск мне не требуется, товарищ секретарь парткома. Я и так вдоволь насмотрелся достопримечательностей и спектаклей.
– Не волнуйтесь, товарищ старший инспектор Чэнь. На следующей неделе я обязательно вызову вас к себе.
Речь секретарь парткома, как всегда, обтекаема и уклончива. О деле он ни разу не упомянул. Оба прекрасно понимали: не стоит обсуждать его по телефону.
Он ничего не мог предпринять по делу Гуань; однако Чэнь ни на чем по-настоящему не мог сосредоточиться. На столе лежали документы, скопившиеся за время его отсутствия. Его всегда обременяла необходимость расписываться на партийных циркулярах после прочтения. В висках снова запульсировала кровь. Он выдвинул ящик и достал оттуда флакон с аспирином. Высыпал на ладонь две таблетки, проглотил, запил водой. Оглядел свой кабинетик. Почти все сотрудники ушли обедать. Заперев дверь, Чэнь достал кассету на которой был записан разговор Юя с Цзян. Он снова прослушал запись от начала до конца.
Если Цзян нашла порнографические снимки, значит, их мог найти и кто-то другой – например, Гуань. Цзян отнеслась к своей находке достаточно спокойно, в конце концов, она ведь художница-авангардистка. Интересно, а как на ее месте отреагировала бы Гуань? Ведь Гуань хотела заполучить У только для себя одной!
Что бы она предприняла в таком случае?
Посмотрев на часы, Чэнь спустился в столовую. Она закрывалась через полчаса. Купил себе маленькую порцию лапши и отбивную, тушенную в соевом соусе. Столовая была переполнена, однако ему без
Однако позже, когда он уже заканчивал обедать, к нему подсел Малыш Чжоу с миской свинины в кисло-сладком соусе и риса.
– А вы немного едите, – заметил Малыш Чжоу.
– Успел наесться с американцами, – объяснил Чэнь.
– Ах эти банкеты! – Малыш Чжоу рассмеялся. – Что-то вы и выглядите сегодня неважно.
– Все в порядке, просто голова побаливает.
– Сходите в баню и полежите в горячей воде. Когда пропотеете, завернитесь в толстую простыню, выпейте большую чашку имбирного чая и сразу станете как новенький!
– Да, наверное, это полезно – особенно травяной чай. Потом Малыш Чжоу шепотом добавил, подавшись вперед и делая вид, что смахивает крошки со стола:
– Вчера вечером я возил секретаря парткома Ли на собрание. В машину ему позвонили.
– И что?
– Не у многих есть сотовый номер Ли. Вот мне и стало любопытно. И я услышал, что в разговоре пару раз упоминали ваше имя.
– В самом деле?
– Я как раз ехал по эстакаде номер один. Там движение просто сумасшедшее, и всех подробностей разговора я не уловил. Ли вроде бы сказал… кажется… «да, вы правы товарищ старший инспектор Чэнь очень хорошо работает он прекрасный, преданный молодой кадр». Что-то в таком роде.
– Малыш Чжоу, вы, наверное, шутите!
– Нет, не шучу. Именно это я и услышал. Кто бы ни позвонил Ли, должно быть, он занимает высокое положение. Ли говорил с ним так почтительно!
– А когда мое имя упомянули во второй раз?
– Я еще больше насторожился, но не понял точно, о чем они говорили. По-моему, речь зашла о какой-то молодой женщине из Гуанчжоу. В общем, что виноваты не вы, а она. И Ли снова пытался замолвить за вас словечко, а потом согласился со своим собеседником.
– Они еще говорили о той женщине?
– Вроде бы у нее неприятности – то ли ее арестовали, то ли еще что – за незаконное занятие проституцией.
– Ясно. Большое спасибо, Малыш Чжоу, но вам не следовало так рисковать ради меня.
– Даже не думайте, товарищ старший инспектор! – Помолчав, Малыш Чжоу добавил: – Я за вас и всегда был на вашей стороне с самого первого дня, как работаю в управлении. И не потому, что вы меня сюда устроили, а потому, что вы делаете нужное дело. Ваш и мой приятель, Лу Иностранец, поклялся, что разобьет мне машину, если я не помогу вам. Вы ведь знаете, каким он иногда бывает! Если я разузнаю что-то еще, то обязательно сообщу вам. Только будьте осторожнее!
– Да, спасибо за заботу. – Затем Чэнь возвысил голос: – На самом деле я как раз собираюсь в обеденный перерыв зайти в аптеку, в отдел лекарственных трав.
Однако, выйдя из здания управления, Чэнь свернул в переулок и подошел к будке, где размещалась своеобразная «телефонная станция» – такая же, как и в переулке Цинхэ. Оглянувшись, он убедился, что за ним не следят, и зашел в будку. Ему кивнул служитель – инвалид; он закашлялся, приложив ладонь ко рту. Чэнь набрал номер Лу Иностранца.