Шанхайское сияние
Шрифт:
Тем временем молодые свинки подрастали и к окончанию китайских каникул достигли возраста двух месяцев. Это был идеальный возраст для тестирования новых химических и гормональных препаратов. Немного отдохнув и собравшись с силами, ребята по новой окунулись в работу, при этом возобновив свои совместные веселые вылазки по Шанхаю. Молодость как прежде била ключом, и теперь они достаточно хорошо знали друг друга и город, чтобы отлично проводить время в полюбившихся заведениях. Теперь, когда работа чередовалась с развлечением, время потекло настолько быстро, что Аня не успела опомниться как март сменил апрель, а ему на смену пришел жаркий май.
Дождавшись очередного выходного все кроме Ребекки, решили посетить новое для себя развлечение – китайский «Стимулятор смерти». От других студентов они узнали, что это небольшой комплекс, состоящий из
На залитой ярким палящим солнцем дорожке на одном колене стоял Герман и держал перед собой маленькую красную коробочку. Когда Аня подошла ближе, то увидела в этой коробочке кольцо из белого золота с огромным квадратным изумрудом, окаймленным довольно увесистыми брильянтами. Ювелирное украшение переливалось на солнце тысячей огней и было так похоже на глаза ее любимого.
– Ты выйдешь за меня, – прошептал Герман.
Голова закружилась, земля ушла из-под ног. Аня закрыла лицо руками и закивала не в силах что-то сказать. Откуда не возьмись появились сопровождавшие их в игре товарищи и стали осыпать их лепестками роз. Герман надел кольцо на палец любимой. Оно оказалось таким тяжелым, что Аня машинально сжала руку в кулак, боясь, что подарок слетит с пальца под своей тяжестью. Потом влюбленные долго целовались под восторженные аплодисменты окружавших их друзей.
Вечером, лежа в постели Аня разглядывала свою руку с сияющим на ней огромным зеленым камнем. Произошедшее днем казалось ей прекрасным сном. Как он подобрал все – они словно умерли, заново родились и готовы были вступить в новую жизнь как жених и невеста. До конца стажировки осталось немногим больше полутора месяцев. Потом они немного попутешествуют по Китаю, а затем начнут планировать свадьбу. Придется учить немецкий, несмотря на то, что его родители отлично говорят на английском. Ведь они скорее всего будут работать и жить в Германии. Когда Аня хорошо устроится, она и маму заберет, в Германии и лечение лучше. Неужели в ближайшее время Аня будет носить фамилию Нойман. Вот Танька-то обзавидуется.
Страшные новости
– Танька, привет! Ты как чувствуешь! Ты представляешь, Герман сделал мне предложение! Я тебе сейчас фотку кольца пришлю! Оно нереальное! – закричала счастливая Аня в трубку.
– Ого! Круто! Мои поздравления, – ответила Таня притворно веселым голосом, – Я что звоню-то, Ань, ты давно маме звонила?
– Да на прошлой неделе кажется, – сердце Ани кольнул неожиданный вопрос. Если Таня так отреагировала на ее заявление о помолвке, значит дома что-то случилось.
– Слушай, мама твоя конечно просила ничего не говорить, она храбрится там изо всех сил, но я больше не могу на это смотреть, – начала Татьяна, заставляя волосы на голове своей подруги шевелиться от ужаса.
– Давай, Тань, не томи! Что случилось?
– У твоей матери обнаружили рак кишечника.
– Что? – такого Аня даже не ожидала. Голову словно стянули стальные прутья, по спине прошелся мороз. Некоторое время она молча слушала подругу не в силах поверить в происходящее.
– Врачи сказали третья стадия, сделали операцию, но говорят прогноз не утешительный. Она все просит молчать, не говорить тебе. Но она совсем плохая стала, я больше не могу тащить на себе этот крест. Ань, не молчи! Скажи что-нибудь! Ты там слышишь меня?
– Я слышу, – прошептала Аня и не в силах еще что-то сказать, сбросила вызов. Некоторое время она сидела и смотрела на потухший экран телефона, словно зависнув в невесомости и не понимая, что ей делать дальше. Через некоторое время воспаленный разум потребовал подробностей, и она набрала номер телефона Тани, с целью узнать все лучше.
– Алло, я уж и не ожидала что ты сегодня перезвонишь, пол часа прошло, – ответила на том конце Татьяна.
– Как она сейчас? Я пока не звонила, мне она правду не скажет ни за что… – сдавленным от страшной новости горлом еле проговорила Аня.
– Ох, Ань, она почти ничего не ест, в постели все время. После операции вроде ничего, храбрилась. Может это потому что в больнице и уколы кололи и уход. А дома, она почти не готовит. Я хоть и стараюсь через день заходить, но этого явно мало.
Слова Тани ржавым лезвием прошлись по сердцу подруги. Как может она тут упиваться своим счастьем, когда там ее мать погибает в одиночестве? Аня с трудом закончила тягостный разговор. Как это могло случится? Как могло произойти так, что она не была с матерью это время? Ведь на новогодние праздники мама уже чувствовала себя плохо, Аня тогда еще начала подозревать неладное. Почему она не отвела маму в больницу вместо того, чтоб шататься по друзьям. И как она там сейчас одна, брошенная единственной дочерью? Отчаяние и злость на себя накрыли девушку словно огромный сугроб однажды в детстве, когда они играли с Танькой во дворе. Коммунальщики чистили крыши без каких-либо ограждений, и огромная куча снега свалилась прямо на Аню. От испуга и холода, она не могла продохнуть пока подруга звала на помощь и откапывала ее. Лучше бы ей сейчас сидеть в этом снегу, зная, что помощь близко, а где-то дома ждут мама и папа, теплая ванна и чай.
Где просить помощи сейчас Аня не знала. До окончания стажировки осталось полтора месяца, а это значит, что уехать сейчас и бросить здесь все означает поставить крест на всей годовой работе, значит, что мамины страдания в одиночестве были напрасными. Никто ее сейчас не отпустит, по крайней мере по-хорошему. Мысли начали суматошно, предлагая то один, то другой вариант. Ах если бы Чэнь отпустил бы ее хоть на две недели. Ребята прикроют пока ее не будет на месте. Решение было одно – вымолить у Чэня небольшой отпуск любой ценой. Определившись с планом на ближайшее время, Аня наконец решила позвонить маме. Она немного успокоила себя надеждами, что профессор тоже человек и он должен пойти ей навстречу. На часах было 22:24, значит дома было примерно пол шестого.
– Алло, милая моя, мы вроде недавно созванивались, – послышался в трубке любимый голос, – доченька, у тебя что-то случилось?
– Мамочка, милая моя, почему ты ничего не сказала мне? – начала Аня, еле выдавливая слова сквозь слезы, – я очень постараюсь скоро приехать… Чэнь, он же человек, он должен меня отпустить…
– Ничего не надо приезжать! Я тебе поэтому и не говорила ничего! Не смей, слышишь меня! – говорила Мария Ивановна, по голосу которой было слышно, что она сама вот-вот взорвется и начнет рыдать.