Шанс дается раз
Шрифт:
— Вот и отлично! Засим все, красавица. Можешь сидеть у меня до тех пор, пока за тобой не явится стража, дабы пообщаться насчёт неуместных вопросов и странных увлечений. Вкупе с твоей внешностью, белая, это вполне затянет на государственную измену…
По спине моей пробежал холодок:
— Не будем доводить до крайностей, Господин. Я ухожу.
— Приятной дороги и яркого солнца! Не обидишься, если я не стану тебя провожать?
— Разумеется, нет. Вам также яркого солнца, — бросила я и вышла под хлещущий дождь.
Охрад Сейрс проводил задумчивым взглядом хрупкую
— Кори, — позвал он негромко, зная: она услышит даже самый тихий шёпот. На сей раз ждать ему не пришлось: она появилась из пустоты, даже не озаботившись тем, чтобы изобразить из себя человека. В её руке переливался гранями изящный хрустальный бокал, наполненный первосортным сакром. Благодарно кивнув, Сейрс медленно отпил жгучий напиток, столь любимый моряками Ишшарры, и негромко приказал:
— Собрать урожай сейчас, не дожидаясь благоприятной погоды. Увезти все ценности из столицы и особняков в тайные убежища. Держать все эти манипуляции в секрете. Подготовить корабли к отплытию.
Медленно поклонившись, Кори исчезла, оставив после себя едва ощутимый аромат моря. Дождь за окном разошёлся ещё больше…
Мокрая ткань холодила кожу, заставляя ежиться. Оставляя на ковре влажные следы, я быстро содрала с продрогшего тела всю одежду, наскоро обтёрлась полотенцем и закуталась в толстую меховую накидку.
Меня знобило. Магия, поддерживавшая в Библиотеке постоянную температуру, бессильна была согреть тело. Потоптавшись на месте, я залезла под тонкое одеяло, свернулась комочком и практически сразу забылась тревожным, беспокойным сном…
— Проснись, — негромкий властный голос прозвучал для меня небесным гласом труб, которые, якобы, разрушили семь зачарованных стен Ишана. Я подскочила, широко распахнув глаза. Разумеется, от столь резкого пробуждения голова закружилась, а перед глазами замелькала рябь, надёжно пряча окружающий мир. Спустя пару мгновений цветастая круговерть вокруг улеглась, позволяя рассмотреть комнату в неверном свете уличных светильников: я исхитрилась проспать практически весь день, и милостивая тьма властвовала над столицей, пряча от меня лицо нежданного визитера.
Под судорожное биение собственного сердца я щурилась, стараясь рассмотреть человека, застывшего возле моей кровати. Стоял он спиной к окну, и увидеть можно было только смутный силуэт, выступающий среди призрачных теней.
Я глубоко вздохнула, дабы совладать с отказавшим от страха голосом, и равнодушно уточнила:
— Кто здесь?
— Ты не догадываешься? — вопросом на вопрос ответил мне принц Эйтан. От облегчения у меня закружилась голова, и я не нашла ничего лучше, нежели откинуться обессилено на подушку. Злиться на безумного императорского отпрыска не было сил.
— Ваше высочество, Ваш дед снабжает меня замечательными каплями от бессонницы. Поделиться? — уточнила я, всем своим видом стараясь показать, что
— Обойдусь. Меня, знаешь ли, как-то не вдохновляют дедушкины кулинарные таланты — наслышан, — отозвался Эйтан резко. Что-то в его тоне меня насторожило, и слова его решила оставить без ответа. Тишина повисла в воздухе, вязкая и осязаемая, словно мерзкий густой кисель. Присутствие мужчины нервировало, раздражая, и в то же время приятно щекотало нервы. Потому, не желая разбить этот миг, я молча ждала, что же он скажет…
— Позволишь присесть?
— Разумеется.
Короткий вопрос, короткий ответ… Мало заботясь о приличиях, его высочество вольготно расселся на кровати, в каком-то полушаге от меня. Я едва удержалась, чтобы не отодвинуться в сторону — в нос ударил знакомый с детства тяжелый запах алкоголя, неприятный и ненавистный мне.
— Вы — истинный сын своего отца, Ваше Высочество. Предпочитаете топить проблемы в бокале? — необдуманные слова тут же сорвались с языка.
— Ты забываешься, — в голосе Эйтана явственно послышалась ярость.
Он был прав — меня заносило, ещё и как! Я не просто слегка отступала от приличий, поведение мое переходило все границы дозволенного. Но поделать с собою, увы, я не могла ничего. Эйтан одним своим присутствием выбивал меня из колеи, и, как ни прискорбно это признавать, контролировать себя в полной мере рядом с ним мне не удавалось. А уж сейчас, в полутьме спальни, где чужое присутствие остро ощущалось каждой клеточкой кожи…
— Ваше высочество, зачем Вы здесь? — проговорила я предельно спокойно и вежливо, дабы не злить Змея.
Он глубоко вздохнул, как ловец жемчуга перед прыжком в бездонный омут, и задал весьма странный вопрос:
— Ты боишься крокодилов?
Мне стало откровенно не по себе:
— Ваше высочество, вы пьяны…
— Меньше, чем хотелось бы. Запасы любимого родственника разочаровали… но, знаешь, это не так уж страшно. Не поможет: сколько бы я ни выпил, я всё равно слышу, как щёлкают их челюсти, как бьют по воде хвосты… я ненавижу этих тварей, — язык у принца слегка заплетался, а речь, обычно четкая и ясная, сделалась путанной и бессвязной.
— Вас когда-то покусал крокодил? — как ни старалась, я не смогла скрыть дрожь в голосе. Богиня великая, неужели Серебристый Змей безумен?
Он странно хмыкнул и негромко заговорил:
— В Шердонии есть милый обычай — так, небольшое развлечение для венценосных особ. В самом центре одного из тронных залов Лазуритового Дворца, где Император принимает гостей, устроен потрясающе красивый бассейн, кишащий крокодилами разных размеров. В обычное время милых зверушек кормят вышколенные слуги, знающие, что в случае ошибки они сами станут обедом. Однако же, если Император желает развлечься, тварей некоторое время держат впроголодь, после чего бросают в бассейн несколько обречённых на смерть людей, как правило, военнопленных или заговорщиков. По правилам игры, те, кому удаётся продержаться в обществе крокодилов больше пяти минут, получают помилование. Так вот: сейчас я танцую на крокодиловых спинах.