Шанс для неудачника
Шрифт:
А одна из них звалась Наташей. Я это понял из коротких вскриков от её подруг, которые к ней обращались, когда хотели передать ей пасом мяч. И каждый раз, когда я был у ног её, чтобы легонько пробовать отнять ступнёй потёртый мяч, я ощущал в сердечке небывалый всплеск веселья и странного стеснения, что трепетно распространялось через кровь до самой головы. Девчонка волновалась от того, что у неё теперь в ногах необходимый мяч и надо как-то продвигаться дальше, чтобы позволить всей её команде подобраться ближе к вражеским воротам. Переживание за острые моменты и в то же время и улыбка не сходили у неё с лица, как и у нас, мальчишек.
Мы все хотели победить, но близость твоего противника нисколько не мешало получать огромнейшее удовольствие, которое тебя лишь вдохновляло и тянуло на сближение
Я помню эти тонкие моменты, когда Наташа двигалась отдельно от мяча и столкновений ног, а я и сам не торопился выпросить мяча у друга. Я это делал специально, чтобы насладиться видом длинноволосой девушки Наташи. И сердце замирало ровно в тот же миг, когда она и я мгновенно обращали взоры друг на друга. Мы одноврeменно бросали взгляд в ту сторону, где и стоял напротив наш объект влюблённости: я на её глаза, она – в мои. Всё в облике Наташи мне казалось идеальным и создано в единственно возможном виде. Ребята бегали с мячом, а я сто раз и больше отвлекался от игры, чтобы повторно убедиться в том, что и Наташа также поднимает свои карие глаза, чтобы подольше погружаться в глубину моих очей, которые уже до края затопила сильнейшая волна любви.
Ощущение теплоты проникало в разум, когда я понимал, что меня любят также сильно. Я не испытывал такого чувства раньше. Во мне стеснительность не позволяла быть открытым до конца с людьми. И я искал привязанности к появившимся друзьям, чтоб не оставаться одиноким. Поиски душевных связей оставались мало исполнимы. В дворовой дружбе было больше ощущения причастности к чему-то общему. Да и любая дружба заменяет лишь тоску и скучные часы в дневное время. Любовь же подарила мне волнение на протяжение всей недели, а сон в ночи не приходил, пока я не потрачу долгие минуты на осознание своих сердечных чувств к одной единственной особе. Ложась в кровать, я вспоминал минувший день и повторял в своих видениях любимый образ длинноволосой девушки, которая глядела на меня своими карими глазами. Волнение её волос при беге, скромная улыбка, походка сдержанной особы. Закрытыми глазами я видел её облик сотни раз пред каждым сном, а днём глядел в окно, чтобы не пропустить её возможную прогулку. Все линии её лица, черты походки – причина обожания. Что может быть прекраснее Наташи?!
И вот моя обыденная жизнь сменилась новым поворотом. Я стал иначе относиться и к себе. Мне так хотелось быть намного лучше, чем я до этой встречи прежде был. Но скромность и жалкая трусливость помешали мне быть смелым принцем.
Я в мыслях каждый вечер представлял, как за руку держу Наташу. Я живо представлял себе её в моих объятиях… хоть никогда и не держал ещё девчонок в собственных руках. Лишь исключительно по-дружески и в самом юном возрасте: то в детском садике, то в первом классе. А здесь такое: ты любишь самую красивую девчонку, которая к тебе сама неравнодушна. И абсолютно невозможно догадаться: как правильнее нужно подходить к девчонке? А ещё: как лучше будет с ней заговорить? Про поцелуи можно вовсе позабыть на время. Ты хочешь наилучшим образом отнестись к девчонке, но первые шаги как будто вовсе разучился делать, когда черёд твой – совершить попытку первого свидания.
Я восхищался новым ощущением своей необходимости другому человеку. Ещё сильней – меня тревожила чужая жизнь, с которой беспощадная судьба меня свела. Мне брошен жребий. Мой удел – смириться с участью влюблённого мальчишки.
Дни летние ускорились мгновенно. Решиться на знакомство с девушкой Наташей я не мог. Ребята, как и я, от нового «соперника» в футболе испытывали восхищение. Мы продолжали появляться на футбольном поле и радовались, когда они из раза в раз специально возвращались к нашему взаимному «турниру». Нам по-пацански было запредельно хорошо, но мы и вовсе не могли понять, что у девчонок мысли шли уже на месяцы вперёд. Они, конечно же, мечтали о свиданиях, признаниях и поцелуях. Но мы ни разу не давали повода к тому, чтобы встречаться по отдельности. Мы молоды, мы ещё юнцы, но чувства нежные нам уже подвластны. Мне лично не хватало смелости заговорить об этих чувствах. А мыслям было тесно в голове от осознания своей неопытности и не знания правильных поступков для влюблённого в девчонку. Поэтому я отгонял от разума намёки на сближение. Я всё надеялся на что-то внешнее, что обязательно сведёт два сердца вместе. Я отдавался волю случая, не сознавая, что девчонки думают иначе.
Среди парней всем стало ясно, что Эмиль (их друг) и девушка Наташа – это пара, а остальные девушки и пацаны – обычные друзья, которым не смогли найти вторую половинку. К такому пониманию пришли однажды ближе к ночи, когда девчонки не соглашались на футбол в дневное время, а просто заявились вечерком, когда на поле оставались только я и самый близкий друг мой – Радченко Сергей.
Был поздний час, когда уже за 22:00. Футбольный стадион томился под желтоватым светом далёких фонарей. Мы с моим другом влезли на верхушку сетчатой ограды стадиона, которая соприкасалась с ветками двух невысоких тополей. Сидели на стволах, ногами упираясь в металлический остов ограды. Беседа шла о том, что и сейчас не вспомнишь. Вдруг из темноты явились к нам они, вся группа «футболисток», со стороны подъездов дома, где, собственно, и жили три девчонки из пятерых уже известных нам. Помимо милой мне Наташи, там были Оля, Света, а ещё и Юля, которая жила в другом районе, пятую не помню, но появилась среди них и некая Наташа № 2. Она светлее волосами, причёска покороче, а ещё – наглее и навязчивей, чем остальные. В футбол она ни разу с нами не играла, но в компании девчонок держалась явным лидером. Девушки толпой единой ступили на середину поля и одна из них, которую все звали Олей, подошла чуть ближе к нам и попросила: «Эмиль, тебя же так зовут? Можно тебя попросить к нам подойти? Мы так хотели бы с тобой поговорить об одном деле».
Я был слегка обескуражен, но медленно спустился с насиженного места, чтобы подойти к девчонкам, оставляя одного Сергея, который наблюдал со стороны.
– Мы хотим задать тебе несколько вопросов личных, – начала всё та же Оля. – Скажи, Эмиль, есть у тебя девчонка?
– Нет, – ответил я через несколько секунд молчания. Вопросы их меня мгновенно загоняли в тихий ужас. Лишь бледный свет от фонарей вечернего двора скрывал пылающие щёки. Мне трудно было говорить подробно, я жутко в тот момент стеснялся и стыдился этого не меньше.
– Нам очень понравилось играть с вами в футбол. – Она оглядывается на подруг. – И особенно нам нравится, как ты играешь. Смотреть на это интересно.
Я лишь молчал и медленно вышагивал на мелком пятачке земли, глаза мои лишь изредка поднимались вверх, а Оля всё не унималась:
– Но мы о хотим поговорить немножко о другом. Скажи, вот только честно: тебе же нравится кто-то из девчонок?
Имне с трудом далось движение – лишь слабое кивание.
Она, Та Самая Наташа, стояла дальше всех, но блеск её красивых глаз мне был настолько близок, что лица всех стоящих рядом расплывались в бледном свете фонарей.
– А кто тебе понравился из нас сильнее?
На это реагировать ещё сложней, чем на предыдущий безжалостный вопрос. Шло от меня молчание.
– Знаешь, ты нравишься Наташе.
На это я молча поднял взгляд за спины всех девчонок, чтобы посмотреть в лицо Той Самой. Известие о высоких чувствах было неожиданным, несмотря на многочисленные подсказки собственного сердца. Она стояла в пяти метрах от меня и вроде тоже застеснялась этой ситуации, а Ольга продолжала дальше:
– А тебе Наташа нравится?