Шанс для неудачников. Том 1-2
Шрифт:
– Я бы посидел с удочкой, – сказал Риттер. – Мне кажется, мне бы это понравилось. Тишина, спокойствие…
– Скука, – продолжил я. – Комары.
– Комары – это невысокая плата за удовольствие, – сказал Риттер. – А скука – это прекрасно. Хотя бы для разнообразия. Жаль, что мне осталось не так уж долго скучать.
– Что говорят местные медики?
– Ничего нового. Общая изношенность организма, я умираю, – он хмыкнул. – Сканирование мозга ничего необычного не выявило, если ты об этом.
– Если даже кленнонцы не могут найти следов пребывания Феникса…
– То их не сможет найти никто, –
– Иные формы жизни, энергетические существа, высший разум, влияющий на ход человеческой истории… Рассказ Феникса звучал слишком уж фантастически, и в то же время это сплошные шаблоны.
– Или он просто оперировал теми терминами, которые ты способен понять, – сказал Риттер. – Я вообще не понимаю, что тебя беспокоит, если после смерти ты все равно узнаешь правду. Я тебе даже немного завидую, потому как сам до конца этой истории явно не доживу.
– Я, знаешь ли, не очень рассчитываю на то, что произойдет после моей смерти.
– Тяжело быть атеистом, – вздохнул он. – Кленнонцы через одного верят в Бога, а человечество где-то растеряло свою веру.
– Моя ситуация имеет весьма опосредованное отношение к религии.
– Тогда наплюй на все, – посоветовал Риттер. – Расценивай эту возможность как потенциальный бонус, но особо на нее не рассчитывай.
– Ты умеешь вселять в людей бодрость, как никто другой.
– В меня бы кто бодрость вселил, – сказал Риттер. – Все происходит не так, как ты представлял? А ты думаешь, я мечтал, что пиком моей карьеры станет передача наших архивов потенциальному противнику номер один? Я родился в суровые времена, Алекс, но времена, которые пришли им на смену, оказались еще более суровыми. Каждому из нас остается делать то, что он может, и рассчитывать на лучшее.
Утром юный энсин Бигс выглядел серьезнее обычного, и поначалу мне показалось, что он чем-то озабочен, но я списал это на волнение накануне визита императора, который изъявил желание встретиться со всеми членами экипажа «Таррена Первого», пребывающими на планете. Энсин принес мне новый костюм, сшитый по моему размеру, и милитаристского вида ботинки с обилием железных набоек.
Наливая мне кофе и дежурно интересуясь, хорошо ли мне спалось, юный энсин выдал пару тягостных вздохов, и мне не осталось ничего другого, кроме как спросить его, в чем дело.
– Ходят слухи, что мы готовим военную экспедицию в пространство Гегемонии, – сказал он. – И что от этой экспедиции будет зависеть судьба Империи.
– Энсин, вы должны понимать, что я не могу подтвердить эти слухи, – сказал я. – Я – лицо гражданское, и даже если бы я что-то знал, я не уверен, что имею право это с вами обсуждать.
– Я понимаю, сэр, – сказал он. – Просто… если вдруг эти слухи подтвердятся, вы не могли бы замолвить за меня словечко перед императором?
Не знаю, чему мне стоило больше удивляться. Или тому, что, по мнению юного энсина Бигса, я обладаю каким-то влиянием при дворе, или слухам, которые уже поползли вокруг секретной, казалось бы, операции, или желанию молодого кленнонца отправиться на верную смерть. Или… о чем я там должен попросить Таррена?
– Включить меня в состав экспедиционного корпуса, – развеял мои сомнения юный
– Но зачем вам это?
– Этот поход будет определять ход истории в Исследованном Секторе Космоса, – сказал юный энсин Бигс.
– Допустим, – сказал я. – Но не кажется ли вам, что в двадцать четыре года вам стоит остаться здесь и посмотреть за развитием этой самой истории? Если вы хотите войти в учебники, у вас будет еще предостаточно шансов.
– Это мой долг, сэр.
– Энсин, вы тут не единственный военный, – сказал я. – Если бы такой поход состоялся, в него должны были бы отправиться лучшие солдаты Империи.
– Я был лучшим на своем курсе, сэр.
– Охотно верю. Но я не совсем это имел в виду. Вы ведь будущий офицер флота, не так ли?
– Да.
– Это не флотская операция, – сказал я, вспомнив слова Реннера. – Это диверсионная операция, основную роль в которой будет играть спецназ.
– Но там наверняка потребуются пилоты, сэр, – продолжал настаивать юный энсин Бигс.
– Почему вы сами не поговорите об этом с Реннером? – поинтересовался я.
– Он же герцог, сэр, – сказал юный энсин Бигс. – А это пока только слухи.
– Ладно, – сказал я. – Если в моем присутствии зайдет разговор о чем-то подобном, я постараюсь упомянуть ваше имя.
– Спасибо, сэр, – просиял он.
Хоть я и солгал будущему кленнонскому офицеру, никаких угрызений совести по этому поводу я не испытывал.
Суматоха подготовительных мероприятий царила в летней резиденции с самого утра и достигла своего апогея к полудню, когда императорский кортеж опустился на лужайку позади дворца. Из моего окна было хорошо видно, как император выходит из тяжелого бронированного флаера, здоровается с возглавляющим торжественный комитет по встрече Реннером, как они перекидываются несколькими репликами и идут в сторону дворца.
Я задернул занавеску и плюхнулся в кресло.
– Нервничаешь? – поинтересовался Риттер.
– Просто любопытно. Моя прошлая встреча с царственной особой закончилась тем, что мы пытались убить друг друга весьма старомодным способом.
– Не входи во вкус. Таррен тебя голыми руками на части разорвет. Он кленнонец.
– Плевать. Я регрессор.
– Ты в этом уверен?
– Нет, – сказал я. – Все, что у меня есть, это слова Феникса и косвенные подтверждения от Реннера, которые он нарыл в памяти генерала.
– Я думаю, если он и наврал, то только в деталях, – сказал Риттер. – Жаль, что у нас нет времени, чтобы отправить экспедицию в их родную систему. Это могло бы быть любопытно.
– Рано или поздно кто-то на нее наткнется, – сказал я. – Феникс сказал, что границы больше не под охраной.
– Я уверен, скаари будут этим фактом очень довольны.
– Ты не веришь в успех нашего предприятия? Тогда зачем рисковал жизнью, добывая карты на «Спектруме»?
– Моя жизнь настолько потеряла в цене, что это даже не риск, – хмыкнул Риттер. – Убить Кридона… Я верю в то, что это сильно ослабит Гегемонию, но сомневаюсь, что у вас получится. Для того чтобы убить лидера государства, обычно надо находиться внутри. Хотя бы внутри того самого государства, которым он управляет. Или хотя бы принадлежать к его биологическому виду.