Шанс для неудачников. Том 1-2
Шрифт:
– Но это нужно знать мне.
– Увы и ах, – сказал Холден. – Сейчас я не настроен об этом разговаривать. С Белизом у меня связаны самые теплые воспоминания. Ностальгия, так сказать. И еще я очень скучаю по дяде Тому. У него, в отличие от нынешних, всегда был авианосец на рейде. А эти явились совершенно без поддержки. – Холден скривил презрительную гримасу. – В такие вот моменты начинаешь верить всем этим историям, что раньше все было лучше. Я бы точно чувствовал себя куда более спокойно, если бы у вас тоже был авианосец на рейде. Или пара линкоров на дальней орбите.
– Холден…
– Не дави на меня, Алекс, – сказал он. –
– А если я выживу, а ты нет? – поинтересовался я.
– Неприятный расклад, – хмыкнул он. – Но в таком случае тебе придется довольствоваться самим фактом своего выживания. Если подумать, это не так уж мало.
– Я предпочел бы выжить и знать.
– Бывают в жизни огорчения, – сказал Холден. – Полковник тоже много чего хочет знать, но до поры до времени я намерен применить в вашем отношении тактику СБА. Доводить до вас информацию в части, вас касающейся, и ни словом больше. В конце концов, мы – враги, заключившие хлипкий временный союз, и, учитывая ваше численное преимущество, лишние козыри мне не помешают.
– Вот теперь я верю, что ты – Феникс.
– Не самая лучшая моя роль. Много беготни и стрельбы, слишком мало актерской игры.
– Ты ведь жаждешь остановить Визерса не для того, чтобы спасти чьи-то жизни, – сказал я. – Ты просто хочешь, чтобы война продолжалась.
– Согласен, мотивы у нас разные. Но цель-то одна. Вот из этого и надо исходить.
– Зачем тебе это?
– Война? – уточнил Холден.
– Да.
– Война – это прекрасно, – сказал он. – Это моя стихия. Огонь, хаос и разрушение. Мне нравится война. Если хочешь, война – это моя религия. Я приношу Аресу кровавые жертвоприношения. Гекатомбы.
– Ты чокнутый.
– Возможно. Но каменный топор был изобретен человечеством куда раньше, чем колесо. Наверное, таким же чокнутым, как я. История человечества – это история войн, которые оно вело, и скаари ничем от вас не отличаются. У них тоже были свои Александры Македонские, Чингисханы и Наполеоны. Разум получают только хищники, агрессия – это двигатель прогресса. Кленнонцев, по вполне понятным причинам, мы здесь не рассматриваем. Они произошли от людей и, мягко говоря, тоже довольно воинственны.
– Каких же высот может достичь прогресс в результате всеобщей бойни?
– Понятия не имею, – сказал Холден. – И это самое замечательное. Войны меняют мир, а этому миру чертовски нужны перемены.
– Визерс тоже может изменить мир.
– Откатив его на века назад, – согласился Холден. – Это не те перемены, которых я жажду. Прогресс не пойдет по другому пути. Человечество снова построит корабли с гипердвигателями и будет надеяться, что никто не сможет повторить трюк Визерса. Тем более что о нем никто и не узнает. Спишут все на бурю в гиперпространстве или придумают еще какое-нибудь логичное объяснение.
– Может быть, люди придумают что-то новое.
– Зачем придумывать новое, если гипердрайв уже существует и прыжки через гипер снова станут возможны? – поинтересовался Визерс. – Знаешь, через несколько лет после того, как ты покинул уютный двадцать первый век, в Европе произошли извержения вулканов. Началось все с Исландии, а потом и остальные подтянулись. Подвижки земной коры, активность магмы, все такое. В атмосфере надолго повисло облако вулканического
– Это другое.
– То же самое, – сказал Холден. – Следующее такое извержение произошло через двести с лишним лет. Человечество снова наступило на те же грабли, и опять никаких выводов. Поколения сменились, а сами люди остались теми же. Такое уже бывало, сказали они. Надо просто подождать, пока оно само не пройдет, и больше на протяжении нашей жизни оно уже не случится. А еще через двести лет пусть потомки сами решают свои проблемы.
Подлинность этой истории неизвестна мне до сих пор. События, о которых говорил Холден, произошли задолго до Войны Регресса, сведений о тех временах практически не сохранилось, и учебники истории умалчивали о том периоде, когда человечество временно распрощалось с реактивной авиацией. Однако звучало все довольно правдоподобно. «На наш век хватит» и «после нас хоть потоп» – это расхожие фразы, и, принимая решения, человечество очень часто руководствовалось именно такой логикой.
– Штука в том, что если у Визерса все получится, то он унесет тайну этого трюка с собой в ад, – сказал Холден. – Да и о самом трюке никто не узнает. Конечно, люди проведут исследование, но опираться они будут на статистику, которая о подобном умалчивает. Скаари подтвердят, что катаклизмов в гипере не было и на их памяти, и все решат, что катастрофа вызвана естественными причинами, и если она и может повториться, то не раньше чем через несколько тысяч лет. В любом случае гипер – это единственный пока путь в дальний космос, и никто от него не откажется. Прогресс не пойдет по другому пути, он останется в той же колее. Просто какую-то часть дороги придется пройти заново.
– Если следовать такой логике, то война все равно неизбежна, – сказал я. – Не сейчас, так через двести лет, когда стороны снова нарастят военную мощь.
– Скорее всего, – согласился Холден. – Но, видишь ли, дело в том, что у меня нет желания ждать еще пару веков. Мне нравится то, что сейчас происходит, и я вовсе не желаю, чтобы оно останавливалось.
Он говорил так, словно на самом деле может прожить еще пару веков и основная проблема вовсе не в этом. Завидный оптимизм, если не забывать о его основной профессии.
– Так ты определись, война тебе нужна или прогресс.
– Они идут рука об руку, и одно неотделимо от другого. Порох изобрели раньше электричества. Все главные области научно-технического развития связаны с военной промышленностью, которая и обеспечила прорывы. В конце концов, и гипердрайв был получен в ходе поисков альтернативных двигателей для ракет, которые собирались использовать в назревающей войне с взалкавшими независимости колониями на Марсе и Венере. На корабли его стали ставить несколько позже.