Шанс для рода Шустовых. Том 2
Шрифт:
Сначала, конечно, мне нужно было придумать, как избавиться от цепи и наручников, но это тоже дело наживное. Ведь если я не придумаю, как забросить себя на высоту пятиэтажного дома, а именно так на вскидку я оценил глубину ямы, то и руки освобождать бессмысленно.
Если тюремщики увидят, что я свободен, то наверняка сообщат Корсакову, а тот придумает что-то еще и тогда придется все начинать сначала.
Терехов вдруг едва слышно вскрикнул и зашевелился.
Я попытался дотянуться до него, но так и не смог.
— Тише, Дементий
Старик приподнялся и уставился на меня горящим взглядом.
— Убей меня! — произнес он слабым, но срывающимся на крик голосом.
Глава 16
Я представил, как из этого тщедушного старика, разворотив грудную клетку, выбирается чужой, и мне стало жутко. Мороз пробежал вдоль позвонков и, приподняв волосы, скрылся где-то в районе макушки.
Встряхнувшись, я сбросил с себя оковы страха и снова произнес:
— Все будет хорошо, Дементий Васильевич, прилягте.
— Он хочет все уничтожить! — заявил мне старик, не сдвинувшись с места.
— Да, мы знаем, — попытался я успокоить Терехова.
— Он уничтожит этот мир и примется за следующий, — старик говорил тихо, но очень уверенно, глаза его по-прежнему горели каким-то внутренним огнем.
Похоже его лихорадило и он бредил.
Корсаков, конечно, тот еще урод, но зачем ему уничтожать мир, в котором он сам и живет? Если в мозгу бредившего старика Российская Империя стала целым миром, то так тому и быть. Сейчас, главное его успокоить.
К нам подполз Буянов и попытался протянуть руку к Терехову. Тот даже не отреагировал на его присутствие.
— Он хочет привести его к себе, — заявил старик и в упор уставился на меня. — Только он может уничтожить границы!
Мне снова стало жутко, будто чужой все-таки выбрался из груди Терехова и сейчас носится по замкнутому кругу колодца в поисках новой жертвы.
Взгляд Терехова вдруг угас, и старик упал, с громким звоном ударившись головой о камни.
Черт! Не разбил бы он себе голову.
Буянов подполз ближе и осмотрел череп стрика.
— Все в порядке, он просто отключился, — выдал результат своего осмотра историк.
— Вот уж не в порядке, — пробормотал я. — Он что-то бредил, а это явно недобрый знак, как бы не помер прямо сейчас.
— Вроде дышит, — еще раз внимательно осмотрев Терехова, сказал Буянов. — Что он там про границы говорил?
— Думаю, тоже самое, что мне говорил Корсаков. Потеснить соседей, расширить зону влияния. Он хочет создать новую империю, так что видимо, пересмотр границ входит в его планы.
Буянов кивнул, соглашаясь с моим доводом.
— Охранники когда-нибудь спят? — спросил я у своего соседа по яме.
— Если и спят, то не все сразу. Их там трое, иногда еще один приходит, когда спускают или поднимают кого-то. Ночью двое спят, а третий на страже, — историк захихикал, — Можно подумать отсюда кто-то
Я еще раз прикинул расстояние до балки. По всему выходило, что кучера я заарканил даже подальше. Значит добросить лассо до верха не проблема, но вот как его накинуть на балку и подняться по тонкой нити?
— А скоро ночь? — спросил я Буянова, вдруг тот умеет тут ориентироваться.
— Так она уже идет, — бросив быстрый взгляд наверх, сообщил историк. — Факел горит только один. Они свет на ночь приглушают. Когда день горит два.
Я тоже посмотрел наверх.
На стене был всего один отсвет. Факел горел один, в этом сомнений у меня не было.
Для начала, я решил поколдовать с металлическим браслетом на запястье. Если не смогу его снять, то вся остальная затея не имела смысла.
Представив, как вокруг моей руки вьётся тонкая нить, ползет вверх, опутывает запястье, а затем начинает раздвигать наручник, я почувствовал какое-то тепло на предплечье.
Посмотрел на свою руку, но ничего не увидел. Кажется, создать нить не удалось.
Каковы границы места силы Корсакова? Все его имение? Или только подвал? А может что-то совсем другое?
Я не знал ответа на эти вопросы и предпочел просто пытаться снять браслет.
Вторая попытка была удачней. В какой-то момент я почувствовал, как метал стал меньше давить на запястье. Но снять наручник все же не получилось.
Глубоко вздохнув, я медленно выдохнул. И попытался представить нить во всех подробностях. Как тонкой змейкой энергия струится к запястью, как собирается под браслетом и начинает расширяться, словно надувные рукава для плавательного жилета или манжета какая-нибудь. Представил, как эта самая желтоватая светящаяся манжета раздувается, показавшись из-под наручника, вылезает по бокам, силясь разорвать сковывающие металл заклёпки.
Дзинь!
Я услышал звук, открыл глаза и едва успел поймать разомкнутый браслет, потянувший за собой цепь. Схватил железки у самого пола. Вот грохоту бы сейчас было.
Кисть затекла и мне пришлось немного размять её, прежде чем она стала свободно двигаться.
Буянов сидел рядом и наблюдал за мной.
Когда я аккуратно положил кандалы на пол, он выдохнул, словно только в этот момент поверил в происходящее.
Я приложил палец к губам, заставив историка проглотить заготовленную фразу. Не знаю, что он там хотел сказать, но всё позже, не сейчас.
Теперь следующий этап: забросить лассо на балку и попытаться подняться наверх.
Забросить веревку и попасть на край балки мне удалось легко. Я подергал пустоту, с точки зрения Буянова в моих руках ничего не было. Я специально не стал визуализировать аркан, чтобы не вызвать подозрения у охраны. Энергетическую нить видел только я, и то внутренним взором. Это создавало некоторые проблемы. Например, мне придется подниматься с закрытыми глазами, но я предполагал, что смогу с этим справится.