Шанс для рода Шустовых. Том 2
Шрифт:
В какой-то момент я даже позавидовал Насте, которая провела тут свое детство, но вспомнив Корсакова передумал. Не знаю, какого иметь такого отца. Не зря же она от него сбежала.
Я заметил свет в щели под одной из дверей. Подошел и толкнул её. Заперто. Шагнул назад и с ноги вынес замок.
В комнате было несколько человек, в основном женщины. Видимо прислуга спряталась от греха подальше. На меня смотрели испуганными глазами, но не двигались.
— Я вас не трону, — сказал я, схватил горящую свечу и вышел из комнаты.
Из-за угла выскочила пожилая женщина
— Настенька, но как же так?
Девушка зыркнула на нее, но ничего не сказала, просто прошла дальше.
Мы бегом поднялись на второй этаж по украшенной небольшими скульптурами лестнице. Мраморные изваяния стояли в неглубоких нишах сбоку и слепо пялились на нас. Двигающиеся тени, казалось, делали фигуры живыми. Того и гляди какой-нибудь Геракл метрового роста кинется на тебя и вонзит копье в задницу. В мире с магией, я бы ничему не удивился, потому краем глаза присматривал за статуями, пока мы поднимались наверх.
Настя, не останавливаясь, свернула направо и, сделав несколько шагов, затормозила около большой запертой двери.
Я подошел, подергал ручку, пару раз пнул дверь, все без толку. Сосредоточился и представил в своих руках огромную кувалду. Прикрыл веки и увидел инструмент гигантских размеров. Я бы такой не поднял, будь он настоящим. Мне было интересно, как происходит взаимодействие? Тяжести я не ощущал, но был уверен, что эта штука сможет размолотить дверь в щепки.
Замахнувшись, я ударил в дверь. На месте замка с ручкой образовалось аккуратное круглое отверстие диаметром с полметра. Щепки с треском влетели внутрь и рассыпались по полу. Я не услышал звука падения, видимо, в комнате был ковер. Металлический замок с гулким стуком упал недалеко от двери, что только подтвердило мою догадку о ковре.
Глаза Насти расширились, но она промолчала.
Я толкнул дверь ногой и шагнул в комнату.
Кувалда в моих руках рассыпалась снопом желтых искр. Интересно, все мои фантомы одноразовые? Или исчезают, как только выполнили свою функцию?
Внутри все было строго и одновременно богато. Темные деревянные панели на стенах перемежались со светлыми обоями. Тяжелые портьеры на окнах были задернуты, начисто отсекая свет с улицы. В углу изразцовая печь, смахивающая больше на камин. Какие-то вазы, на подставках, но всё в меру, без захламления. В нашем мире я бы сказал, что тут поработал дизайнер.
Большой стол посередине и узкая кровать в углу. Видимо хозяин этого кабинета иногда оставался тут ночевать. Причем размеры первого говорили, что он главнее лежанки.
На столе грудой лежал какой-то хлам.
Я подошел ближе и осветил поверхность стола. Мой медальон валялся посередине. Я взял его и собрался было уходить, когда заметил свои карманные часы — те самые, которые мне подарила мадам. Я легко их узнал по узорчатым стрелкам. Конечно же, когда я отправился расколдовывать Настю, на мне была обычная одежда, а часы я всегда таскал в кармане. Видимо, так они и попали к Корсакову. Ему отдали все, что было при мне в момент пленения.
Я
Подошла Настя.
— Все нашел?
— Да, идем. Хотя…
Я задержал взгляд на предметах на столе. Тут были какие-то кусочки металла, полудрагоценные камни, еще какой-то хлам. Интересно, зачем Корсаков в этом копался?
Заметив на краю стола небольшую деревянную шкатулку, я сгрёб все барахло в нее и прихватил с собой. На всякий случай.
— У отца схрон в кабинете есть, — сказала Настя. — Попробуем открыть?
Мне понравилось, что она не стала называть его Корсаковым ни сейчас, ни тогда в подвале. Видимо, девушка уже была в курсе, что я владею этой информацией.
— Давай, — согласился я, — если это не займет много времени.
Тайная ниша, по словам Насти, должна была быть за огромным портретом самого Корсакова. С картины на нас сердито смотрел знакомый мне мужчина, но на несколько лет моложе. Его глаза, казалось неотрывно следили за мной. Я знал, что есть такая техника живописи, потому не удивился и не стал плодить лишних сущностей, приписывая это магии.
Настя подошла и не раздумывая сбросила картину со стены. Казалось, она намеренно кинула портрет на стул с высокой спинкой, чтобы холст порвался. Но девушке не повезло. Холст оказался прочным и, уронив стул на пол, молодой Корсаков застыл в полулежачем положении недовольно посматривая на дочь.
Настя на секунду замерла, а затем подошла и с силой ударила в несчастный портрет ногой. Ткань треснула и разошлась в месте удара, разделив надменное лицо надвое.
Не ожидал от девушки такого поступка, но вмешиваться не стал.
За картиной оказалась ровная стена, оклеенная обоями. Пыльный прямоугольник от рамки странно выглядел на фоне общего порядка в кабинете. Складывалось ощущение, что Корсаков не позволял прислуге прикасаться к портрету.
Я собрался было сказать, что девушка ошиблась, но Настя подхватила стул и, замахнувшись, врезала им по стене.
Фальшивая штукатурка с обоями лопнула и с треском провалилась внутрь ниши. Вместо стены оказалась тонкая дранка.
— Отец очень редко им пользовался, — ответила на мои невысказанные вопросы девушка. — На моей памяти стену всего дважды переделывали. И не спрашивай меня, что потом было с мастером.
— Отойди! — резко сказал я, и схватив Настю за руку, отдернул в сторону.
— Ты чего? — удивленно воскликнула девушка.
— Вдруг он магией охраняется.
— Не глупи, отец тут деньги держит, для него это так себе ценность, — усмехнулась Настя, но вперед меня лезть не стала.
Я накинул защитный кокон на себя, глянул на Настю и на всякий случай защитил её.
Подойдя к нише, я вынул оттуда обломки стула, застрявшие в проломе. Красиво изогнутые резные детали были тяжелые. Даже не знаю из каких ценных пород дерева был сделан этот шедевр мебельного искусства, так легко уничтоженный Настей.