Шантарам
Шрифт:
Территория, опекаемая Валидлаллой, соседствовала с нашей. Отношения между нашими группировками были в целом уважительными, но далеко не сердечными. Валид, глава их мафии, был близким другом Кадербхая и вместе с ним основал существовавшую до сих пор систему мафиозных советов. Хотя, подобно Кадеру, Валид не переносил героина и порнографии, со временем ему пришлось заняться их торговлей, однако он всеми силами старался избегать конфликтов с советом Салмана. Чуха, правая рука Валида, был крайне амбициозен и тяготился необходимостью подчиняться старому мафиози. Именно его амбиции приводили к спорам и даже стычкам между нами и вынуждали Салмана встречаться с
— Но ты не беседовал с ним по душам, с глазу на глаз, насчет того, как нам сообща зашибить побольше бабок. Если бы ты обсудил это с ним, братишка, ты увидел бы, что он говорит дельные вещи. Он наживает кроры на гараде. А этим ханурикам его только давай и давай. Ему доставляют его караванами, блин. А уж порнофильмы — это просто золотая жила, поверь мне. Это смертельный номер, йаар. Он делает по пятьсот копий каждого фильма и продает каждый по пятьсот баксов. Это два с половиной лака [175] , Салман, за каждую долбаную ленту! Если бы можно было делать такие же деньги на убийствах, демографическая проблема в Индии была бы решена за какой-нибудь месяц! Ты просто обязан поговорить с ним об этом, братишка.
175
1 лак — сто тысяч рупий.
— Он мне не нравится, — заявил Салман. — Я не доверяю ему. Я думаю, в самое ближайшее время мне придется разделаться с этим подонком раз и навсегда. Это вряд ли будет подходящим началом для совместного бизнеса, на?
— Если до этого дойдет, я пристрелю его для тебя, братишка, со всем моим удовольствием. Но перед тем, как прикончить его, мы можем вместе с ним сделать неплохие деньги.
— Я так не считаю.
Санджай оглядел собравшихся в поисках единомышленников и обратился за поддержкой ко мне:
— А ты что скажешь, Лин?
— Это не в моей компетенции, Санджу, — улыбнулся я в ответ на его озабоченный взгляд. — Такие вопросы решает совет.
— Именно поэтому я и спрашиваю тебя, Линбаба. Ты можешь выступить как независимый эксперт. Ты знаешь Чуху и знаешь, сколько денег в этом героиновом бизнесе. У него очень здравые идеи насчет денег, ты так не считаешь?
— Аррей, не спрашивай его! — вмешался Фарид. — Разве что ты хочешь услышать правду.
— Нет, пусть скажет, — настаивал Санджай. Глаза его разгорелись. Он любил меня и знал, что я люблю его тоже. — Скажи мне правду, Лин. Что ты думаешь о Чухе?
Я взглянул на Салмана, и он кивнул мне, как это мог бы сделать Кадер.
— Я думаю, что подонки вроде Чухи — это позор для всего криминального сообщества, — сказал я.
Салман и Фарид поперхнулись и, смеясь, полезли за платками, чтобы вытереть пролитый чай.
— О’кей, — сказал Санджай, нахмурившись, но глаза его по-прежнему блестели. — Что именно тебе не нравится в нем?
Я опять посмотрел на Салмана. Тот ухмыльнулся мне, приподняв брови и воздев руки в жесте, означающем «я пас».
— Чуха вымогатель, — ответил я. — А я не люблю вымогателей.
— Что ты хочешь сказать?
— Он
Санджай оглянулся на Фарида и Салмана с откровенным недоумением.
— Не вижу в этом ничего особенного, — заявил он.
— Я понимаю, что ты не видишь, как и большинство людей. И это нормально. Я не жду, что все будут думать так же, как я. Очень многие существуют таким образом. Я понимаю это, но это не значит, что это мне нравится. Мне встречались такие типы в тюрьме. Раз или два они хотели было обчистить меня, но напоролись на мой нож, и больше уже никто ко мне не приставал. В тюрьме такие вещи становятся известны очень быстро. Если попытаешься наехать на этого парня, получишь дырку в животе. Так что меня оставили в покое. И я презирал их за это. Если бы они не спасовали передо мной, я по-прежнему проделывал бы в них дырки, но с б'oльшим уважением. Спросите здешнего официанта Сантоша, какого он мнения о Чухе. Тот завалился сюда с дружками на прошлой неделе и при расчете зажилил пятьдесят баксов.
На бомбейском жаргоне «баксом» называли не только доллары, но и рупии. Я знал, что Санджай обычно дает как раз пятьдесят баксов официантам и водителям такси в виде чаевых.
— Этот парень купается в золоте, если верить его словам, и при этом не стесняется нагреть честного трудягу, — сказал я. — Я не могу уважать его после этого. Да и ты, Санджай, в глубине души, я думаю, тоже. Я не собираюсь ничего предпринимать в связи с этим. Это не мое дело. Чуха наживается за счет того, что обирает людей, это понятно. Но если он попытается проделать это со мной, я пущу в ход нож, и сделаю это с удовольствием.
Последовало молчание. Санджай поджал губы, развел руками и обменялся взглядом с Салманом и Фаридом. Все трое расхохотались.
— Ты сам напросился! — смеялся Фарид.
— О’кей, о’кей. Я зря спросил его, признаю. Лин парень со сдвигом, и понятия у него сдвинутые. Он даже поперся вместе с Кадером в Афганистан! Не было смысла спрашивать этого чокнутого. Ты устроил эту клинику в джхопадпатти и не поимел с нее ни одной рупии. Напомни мне об этом, братишка, если мне вдруг захочется посоветоваться с тобой насчет организации какого-нибудь выгодного дела.
— И еще одно соображение, — продолжал я невозмутимо.
— О Бхагван! — воскликнул Санджай. — У него есть еще какие-то соображения!
— Если ты вспомнишь наш девиз, то, может быть, поймешь, о чем я толкую.
— Девиз? Какой еще, на хрен, девиз? — возмутился Санджай, вызвав еще один взрыв смеха у Салмана и Фарида.
— Ты знаешь, о чем я говорю. Валидлалла действует под девизом «Пахилеи шахад, таб джулм», то есть, «Сначала подмазать, потом наехать» — думаю, основную идею я перевел правильно. Не это ли они повторяют друг другу все время?
— Ну да, это их любимая присказка.
— А какой девиз у нас, девиз Кадера?
Все трое посмотрели друг на друга и улыбнулись.
— «Сатч аур химмат», — произнес я. — «Правда и храбрость». Я знаю, многим нравится девиз Чухи. Они считают его мудрым и остроумным. Звучит круто. А мне нравится девиз Кадера.
На улице затарахтел мотоцикл. Выглянув из окна, я увидел, что возле кафе остановился Абдулла. Он махал мне. Мне надо было уходить.