Шантаж
Шрифт:
«Эх, Карпов! Ведь так хорошо было мне с тобой! Было…»- посетовала Зимина.
Она вздохнула, достала из сейфа початую бутылку с коньяком, открыла её. Хотела глотнуть, но запах алкоголя неожиданно неприятно ударил в нос, вызвав отвращение - аж, до тошноты. Пить не стала, испуганно убрала бутылку обратно.
Подошла к окну, печально смотрела во двор отдела. Мимо окон проехала блестящая от дождя «Инфинити». Ира невольно всматривалась сквозь стекло, как Карпов помог выйти из машины Светочке Симоновой. Как она оглянулась по сторонам,
Через пять минут раздался стук в дверь. Ира так и стояла у окна. Карпов, очень довольный, с благодушным настроением, зашёл в её кабинет, чуть не с порога, предложил:
– Ириш, довести тебя домой?
– А ты разве ДОМОЙ не собираешься?
Чуть насмешливый, а, пожалуй, почти ехидный взгляд жены его нисколько не смутил:
– Так я же ещё по делам поеду! – напомнил он ей.
– Дорогой, позволь спросить, по каким делам?- её улыбка верно превращалась в усмешку.
– Надо проверить кое-что, - уклончиво ответил Стас.
– Да? Ну, ладно, проверяй! – вздохнула Ира, - Я тебе мешать не буду.
Её фраза прозвучала как-то обречённо. Стас насторожился:
– Ириш, ты в порядке? Всё хорошо? – он подошёл, тревожно всматривался в её темно-вишнёвые глаза.
– Я в порядке! – твёрдо ответила она.
Стас придвинулся ближе, хотел обнять, но Ирина невольно отшатнулась:
– Не надо, Стас! Я немного недомогаю: простыла, наверное. Не хочу, чтобы ты от меня заразился, - объяснила она.
– Так, на сегодня твой рабочий день уже закончился! Дома выпей лекарства и - в постель, поняла? Собирайся, я тебя довезу! И не спорь.
– Не буду спорить. Это дело неблагодарное.
Ира собралась, поехала с ним. Стас довёз её до подъезда, помог выйти. В подъезде Карпов обнял её, Ира не успела отстраниться. Его губы коснулись её рта. Поцелуй был таким нежным, волнующим, но её он словно обжёг! Ира дёрнулась от него:
– Стас, прекрати! Я же сказала тебе…
– Боишься, что заразишь меня? Ерунда! Зараза к заразе не пристанет, Ир!
– он тихонько засмеялся, не выпуская её из объятий, ласково касаясь губами её виска и шелковистых волос.
– Стас…
Она упёрлась ладонями ему в грудь, потихоньку отстранилась.
Ей показалось, или он поморщился? Отчего бы это? Ещё эта поездка куда-то … Странно всё…
– Ну, пока! – натянуто, через силу, улыбнулась она.
– Пока! – выдохнул он, разочарованно посмотрел, отпуская её…
Стас позвонил Антошину, предупредил, что сейчас поедет к бабе Тасе, и чтоб его не беспокоили, а если что – разбирались самостоятельно, и, со спокойной душой, погнал в направлении Ольховки.
Уже наступил вечер. Таисья Осиповна хмуро встретила Стаса на крыльце, кутая свои узловатые пальцы в пёстрый передник, смотрела с укором:
– Что ж так поздно приехал, Станислав Михалыч? Я же тебе велела сразу
– Как все свои дела закончил, так и приехал, - ответил Стас, не понимая бабкиного «наезда».
– Дела? Да неважно у тебя теперь дела пойдут! – покачала головой ведунья, - Ладно! Заходи, раз приехал!
– пригласила она, - Чем смогу – помогу!
– повернулась и пошла в дом.
Карпов хмыкнул, пошёл следом за ней…
Стол уже был накрыт.
– Ешь, давай!
– скомандовала Таисья Осиповна, - Голодный, небось.
Стас уселся на табурет, вопросительно взглянул на хозяйку.
– Я недавно поужинала. А тебе скоро баня будет готова!
Стас, подъезжая, видел, что в огороде топится баня. Он поел, попил травяного чаю.
Бабка повела его в баню. Смены белья у него не было – он же не знал, что ему придётся мыться в деревенской бане!
– Вот это после бани наденешь вместо исподнего! – она кинула свёрток с одеждой на лавку в предбаннике. Сама скинула с себя старенькое пальтишко, осталась в длинной белой ночной рубашке с рукавами, сняла с головы платок. Стас удивился: у бабки были длинные седые волосы, заплетённые в косу. Она зашла внутрь, обдав Карпова влажным и тёплым, густым и немного терпким травяным запахом из приоткрытой двери.
Стас разделся до трусов, потоптался нерешительно: их снимать или нет? И бинты разматывать или не надо?
Таисья Осиповна выглянула из-за двери:
– Чего тут стоишь? Трусы снимай и заходи! Да не бойся, не съем! И стесняться меня нечего – слишком я стара…
Карпов невольно улыбнулся: Антошину, наверное, она то же самое говорила?
А бабка будто мысли его читала! Едва он зашёл, всё же прикрываясь ладонью, как она ему сказала:
– Ага, и Денис, оперок твой, тоже по-первости стеснялся.
Стас удивился: на лавке стояли два тазика с запаренными вениками и несколько тазиков с травяными настоями. И такой шёл от всего этого душистый запах! Карпов вдохнул его полной грудью, но больные рёбра дали о себе знать - он закашлялся, наклонился, прижимая руку к забинтованной груди.
– Баня не слишком горячая, да и нельзя тебе сейчас первый пар. Вот-вот! Кашляй, сколько сможешь, - сказала Таисья Осиповна, подошла сзади, легонько пошлёпала его по забинтованной спине, - Сейчас бинты снимем и начнём твоё лечение!
Стас непрерывно кашлял. Долго - минут пять, наверное. Странно, но изнутри у него начали выходить какие-то тёмные, почти чёрные сгустки. Наверное, свернувшаяся кровь. Опомниться не успел, как бабулька развязала и сняла с него бинты. Он перестал кашлять, выпрямился. На груди и чуть ниже багровели огромные, страшные синяки, каждый размером с блюдце.
– Ничего себе, вот нарвался-то!
– невольно присвистнула и покачала головой ведунья, - Баба чёрная отомстила? Спасибо мне скажи, что заговорённый ты! Тебя напасти стороной обходить будут.