Шантаж
Шрифт:
Подполковник растерянно кивнул:
– Спасибо, баба Тася!
– Тебя обойдут, а твоих родных и близких зацепят, - печально изрекла она.
– Кого?! – отчаянно вскрикнул Стас, вперив в ведунью глаза.
– Если бы я знала! – вздохнула бабка, - Береги их!
– Если даже ты не знаешь, как я узнаю: кого из них мне беречь?
– Всех береги, добрее будь.
– Легко сказать! – досадно поморщился Стас, присел на свободный краешек лавки.
Бабка взяла тазик, что-то над ним пошептала, и как
Карпов только ойкнул, протёр глаза, недовольно уставился на бабку:
– Ты бы, хоть, предупреждала!
– Я своё дело делаю, мне не мешай! – гаркнула она, окатила полок ковшом горячей воды, скомандовала, - На полок ложись! Животом вниз.
Карпов, кряхтя от боли, послушно взгромоздился и улёгся на тёплый полок, постарался расслабиться. Опять хотелось вдохнуть полной грудью, но он опасался, что вновь накатит приступ кашля.
– Дыши-дыши, не бойся!
– разрешила Таисья Осиповна.
Стас потихоньку вдохнул, потом ещё раз, потом ещё. Улыбнулся – кашля не было. Он лёг лицом на согнутые руки, и размеренно дышал. А бабка-ведунья поливала его разными душистыми тёплыми настоями, что-то пришёптывала при этом, потом принялась полегоньку шлёпать и натирать его вениками, меняя их. Сколько это продолжалось, он не знал, потому, что …уснул! Впервые за всё время - вырубился напрочь.
========== Часть 149 ==========
Проснулся от щекотки – бабка теребила его за плечо:
– Эй, Станислав Михалыч, просыпайся!
– Я заснул, что ли? – приподнял голову подполковник,
– Видать, утомился ты шибко, вот и задремал!
– добродушно улыбнулась бабка.
Она стояла перед ним – худощавая, с седой косой до пояса.
Карпов попытался представить: какая она была в молодости?
Мгновенно в его голове возникла картинка: стройная молодая девушка с темно-русыми волосами, заплетёнными в косу. Она зыркнула на него своими большими карими глазищами и весело засмеялась. Подполковник помотал головой: видение исчезло. А бабка стояла и смотрела на него. На лице, щедро изборождённом морщинами, совсем не по-старушечьи, молодо и весело сияли большие карие глаза. Таисья Осиповна лукаво улыбнулась:
– Что, Станислав Михалыч, интересно?
Подполковник сделал губы бантиком, потом весело улыбнулся:
– Таисья Осиповна, а в молодости ты, оказывается, красавицей была!
– Да я и сейчас очень даже ничего! – приосанилась она, - Мне бы только годков тридцать скинуть!- и она залилась весёлым смехом. Стас тоже засмеялся.
– Ладно, пошутили и будет! Переворачивайся на спину, - сказала ведунья.
Стас послушно перевернулся, поспешно прикрыв ладонью своё мужское «достоинство».
Таисья Осиповна подошла поближе, придирчиво осмотрела его синяки,
– Поболит ещё недели две, синяки немного подольше сходить будут. Больше не бинтуй, а если не можешь – корсет в аптеке купи и носи. Мазь тебе дам лечебную. Мазать будешь каждый день на ночь.
– На ночь? А с женой мне как спать? – вырвалось у Стаса.
– А зачем тебе ночью спать с женой? Один ночуешь – постель пустую вижу.
Карпов помрачнел:
– Верно. Из-за болячек этих и не сплю с ней.
– Говорила я тебе: всё ей рассказывай, ничего не скрывай?
– Ну, говорила, - признал подпол.
– Почему не послушал?
Он вздохнул, потом пояснил:
– Тревожить её лишний раз не хотел, чтоб не переживала за меня.
– Ой, дурная голова! Да ежели баба тебя любит, а ты от неё таишься, как же она тебе верить будет?
– Если любит – поверит! – запальчиво ответил Карпов.
– Не скажи! Баба твоя – что огонь: яркая, видная, а потому горячая и упрямая. Долго обиду помнит. Только никуда вам друг от друга не деться…
Стас вздохнул, но потом улыбнулся:
– С таким трудом она мне досталась: отвоевал, можно сказать!
– потом его лицо стало очень серьёзным, - А без неё мне не жить…
– Поживём – увидим, Станислав Михалыч!
Ведунья опять начала свои премудрости: тихо шептала что-то вроде заклинаний, поливала его, шлёпала вениками. Карпов вновь расслабился: лежал и балдел. Так хорошо ему было: рёбра совсем не беспокоили, на душе - покой и умиротворение. Он замечтался, как приедет к любимой жёнушке, как приласкает её…
Его ладонь сразу приподняло: стоило ему только подумать о жене. Он не смог спрятать своего «зверя». Зажал ладонью, усмиряя его пыл.
И сильно смутился, даже слегка покраснел, услышав бабкин смешок…
– Вставай, закончилось твоё лечение!
Карпов слез с верхнего полка, присел на лавку.
– Погоди, ещё раз тебя ополосну! – она опять плеснула на него из тазика: последнего, который оставался на лавке.
– Всё! Можешь выходить, одеваться!- разрешила Таисья Осиповна.
Стас вышел в предбанник, вытерся полотенцем, надел чистые носки, рубаху и штаны, что дала ему ведунья.
Она прибрала тазики, веники повесила сушиться, тоже вышла в предбанник. Карпов сидел и ждал её.
– Чего сидишь? Меня ждать не надо! В дом иди, я приду скоро.
– она выпроводила его из бани.
Стас пришёл в её избушку, присел на табуретку.
Бабка, и правда, скоро вернулась, принесла его постиранную одежду(когда успела-то?), повесила у печки сушить.
Поставила самовар, заварила ещё какие-то травы, подала гостю душистый чай.
Стас попил этого чаю, и скоро его глаза начали слипаться, он зазевал.