Шантаж
Шрифт:
– С чего Вы взяли, что он, вообще, попадёт в камеру?! – возмутился отец.
– Вы же не будете отрицать, что Глеб причастен к нападению на девушек-моделей. Этот случай уже третий. С каждым последующим разом Вам будет всё сложнее его отмазывать, если всё это будет продолжаться. Всё равно, это когда-нибудь всплывет наружу, если Ваш сын не сможет себя сдержать и перережет горло одной из своих жертв.
Арсений угрюмо молчал, дёргая желваками. Он всё прекрасно понимал и осознавал. Подполковник озвучивал то, о чём он в последнее время почти постоянно думал и чего опасался больше всего. И сына
– Что Вы предлагаете?! – нервно спросил он.
– Я уже сказал, что могу посодействовать в этом деле. Сейчас ещё можно что-то предпринять. Я знаю, что Вы уже побывали в больнице у той несчастной, изуродованной Вашим сыном, девушки. Запугиванием эту проблему не решить, поймите меня правильно! Я смогу уговорить, убедить бедняжку, чтобы она была умницей и, вполне осознанно, держала свой язык за зубами. Так будет гораздо лучше, уверяю Вас! Девчонка совсем не глупа и будет себя вести, так как надо, к тому же, не будет держать зла на Вашу семью. Даже, если будет суд, она скажет, что не видела напавшего. Да, ещё надо, чтобы сам Глеб не сглупил и не признался в содеянном. Ведь, обязательно найдутся свидетели, которые видели его в момент нападения совсем в другой части города. Что касается его мобильника, то он вполне мог его забыть у своей подруги Юлии накануне, в свой прошлый визит, и уж никак Глеб не мог напасть на девушку, к которой питал нежные чувства.
Хороший адвокат сделает своё дело: Вашего сына освободят ещё в зале суда. Так будут и овцы целы, и волки сыты, - улыбнулся подполковник., потом его лицо приняло серьёзное выражение, - Теперь, что касается волков, - Карпов сделал МХАТовскую паузу, выжидающе глядя на олигарха.
Романцев - старший понял:
– Сколько Вы хотите за свои услуги?
– Мне будет нужна сумма необходимая для лечения и полной реабилитации потерпевшей, плюс моральный ущерб. Если бы Агафонова была обычной девчонкой, но она - топ-модель в агентстве. Ваш сын испортил её лицо. Практически лишил работы и средств к существованию. Лично я согласен на скромное вознаграждение, - подполковник достал свою чёрную записную книжку и написал там сумму с четырьмя нулями, показал Арсению, - Это в евро, - уточнил он.
Олигарх посмотрел на него явно оценивающим взглядом, усмехнулся:
– А не проще ли мне Вас убрать, чем заплатить? Адвоката сыну я, итак, найму самого толкового, а девка, если хочет жить - будет молчать.
У подполковника не дрогнул ни один мускул на лице, наоборот, оно приобрело спокойное, даже немного снисходительное выражение:
– Арсений Сергеевич, это дело сугубо Вашей семьи! Мне, честно сказать, всё равно, кто вперед узнает, от чьей руки погибла Ваша жена: Ваш сын или журналисты.
Романцев нервно дёрнулся, испуганно выпучил глаза, с недоверием воззрился на Карпова. Олигарх был подавлен. Потом, приходя в себя, успокоился, но отчаянно пульсирующая на его виске жилка и внезапно выступившая испарина на лбу, выдавали смятение его чувств, его внутреннюю
Карпов сделал дружелюбное лицо и медовым голосом сказал:
– Я же совсем не против Вас, Арсений Сергеевич. Напротив, я даже готов действовать в Ваших интересах, в ущерб правосудию.
Скрипя зубами, Романцев выжал из себя:
– Хорошо, я Вам заплачу.
– Деньги нужны немедленно! – сухо заявил подполковник…
Однако, ближе к вечеру, в отдел без всяких церемоний: под конвоем, в наручниках, привезли Романцева-младшего. Он возмущался и требовал его отпустить, угрожал гневом папочки-олигарха. Но, Тарасов распорядился доставить его в допросную.
Начальник КМ спокойно сидел у себя в кабинете, когда зашёл лейтенант и сообщил, что Романцев-младший задержан.
– Какой частью тела ты не понял, что этого делать не надо?! – гневно зарычал на него подпол.
Николай усмехнулся:
– А я думал: грозный Карпов ничего не боится!
– Тебе разницу между страхом, рациональностью и глупостью объяснить?!
– Ну, ладно! Придется самому его прессануть, - Коля направился в допросную.
– Идиот! – рявкнул подполковник в уже закрытую за Тарасовым дверь.
Планы подполковника оказались под угрозой срыва: нужно было срочно предпринять необходимые меры. Карпов решил пойти ва-банк!
«Я-то подполковник, а он, всего-навсего, лейтенант! Этот упрямец может сейчас нажить себе нешуточный геморрой. Такой, что все его прежние «неприятности» покажутся ему детскими игрушками по сравнению с ним!»
Он догнал Тарасова у двери, ухватил его за плечо и резко оттолкнул прочь, со словами: «Я сам!», ворвался в «пыточную».
Стас уселся напротив Глеба, наклонившись над столом, придвинулся поближе к «мажору»: Ну, что, «многоуважаемый», поговорим? Теперь только ты и я.
Глеб явно неуютно чувствовал себя в допросной. Он с видимым страхом смотрел на подполковника, вспоминая неприятный для него момент в кафе.
– Слушай меня, выродок! В этот раз с рук тебе ничего не сойдёт. Не подпишешь признание, я тебя вот этими руками, - Карпов выставил перед ним свои ладони, - прямо здесь придушу!
Глеб испуганно отшатнулся от стола, а подполковник поднялся, обошёл стол, положил свои ладони ему на плечи, с силой вдавил задержанного в табуретку и продолжил:
– Папочку звать бесполезно: он не поможет.
Парень заверещал:
– Ты сам сядешь!
– Сяду, но ты-то уже сдохнешь, - подполковник взял одной рукой Глеба за воротник, заставил его смотреть себе в лицо. Улыбнулся, но эта улыбка больше походила на волчий оскал.
Я думаю, многие будут благодарны, если я избавлю общество от маньяка, который режет девчонкам лица! Мне интересно только одно: за что ты мстишь им, почему это делаешь? – Карпов сверлил его взглядом.
Глеб болезненно скривил лицо:
– Они продажные твари! Мерзкие шлюхи, которые сами раздвигают ноги за деньги! Я ещё не видел ни одной, чтобы была бескорыстна. Все хотят только деньги, клюют на то, что я сын Романцева.
– Уверяю тебя, в этот раз ты ошибся! Юля Агафонова не стала бы с тобой спать из-за денег.