Шантаж
Шрифт:
– Она и не спала со мной! Эта стерва отшила меня. Но, и она не святая: у неё тоже есть спонсор, а значит, она такая же продажная тварь, - бешено сверкал глазами Глеб.
Карпов не сдержался, сдёрнул его с табуретки и прижал к обшарпанной от многочисленных допросов стене:
– Открою тебе маленький секрет: я её спонсор! И со мной эта девушка была по любви, понимаешь? А-а, ты же не знаешь, что это такое!
– Карпов смотрел прямо в глаза, - Тебя же никто и никогда не любил, кроме родителей, наверное.
–
Эта ухмылка вывела Карпова из себя. Он не сдержался, ударил парня в солнечное сплетение. Тот не ожидал и согнулся от боли пополам. Его глаза полезли из орбит, а рот открылся сам собой.
– Ты что делаешь, мент?! – просипел он, - Да тебя мой папа…
– Своим папочкой прикрываешься?! Ты обыкновенный трус. Слабо ответить за свои преступления? Будь мужчиной, хоть, раз в своей никчёмной жизни! Твоя мамочка сейчас была бы очень недовольна тобой: «Глеб, ты очень плохой мальчик!»
Лицо Романцева-младшего моментально переменилось, печальная улыбка тронула его губы:
– Мама…Мама меня любила. И я её любил. Пока… пока…
Парень обмяк в его руках, потом неожиданно всхлипнул. Слёзы потекли по его щекам, но его как будто прорвало – он заговорил:
– Мамочка. Она умерла, страшно умерла… Тот ужасный монстр, что напал на неё, хотел уничтожить её красоту, изуродовал ей лицо. Её лицо: такое красивое, я ещё помню его. Оно было изрезано бритвой, а из горла струёй хлестала кровь. Вся постель была в крови. Было очень много крови!
– безмерный ужас и страдание были в его глазах.
Начальник СКМ немного ослабил хватку, но Глеб начал сползать по стене: он был в обмороке. Подполковник отшлёпал его по щекам, приводя в чувство:
– Эй, ты как?
Парень очнулся, недоумённо глянул на Стаса, дёрнулся в его руках, но потом огляделся по сторонам, вспомнил, где находится. Словно оправдываясь, он тихо сказал:
– Я не смог её защитить. Очень испугался, убежал и спрятался в шкаф. Потом даже говорить не мог…
Карпову стало его жаль. Травма, нанесённая в раннем детстве, проявилась гораздо позднее.
– Ты бы не смог её защитить. Ты тогда был очень мал!
Неожиданная догадка мелькнула у подполковника. Стас спросил у Глеба:
– А мама что делала, когда на неё напал тот монстр?
– Она спала. В тот день они поссорились с папой, и у неё болела голова. Я играл в своей комнате с няней. Няня читала мне книжку. Потом я услышал страшный мамин крик, побежал в спальню к родителям, но сразу зайти побоялся. Дверь была приоткрыта, и я видел только тени на стене. Какой-то мужчина напал на маму, бил и кричал на неё, - глаза парня были затуманены воспоминанием.
– А где был твой папа? – Карпов намеренно задал вопрос. От Коли он знал, что парень очень боится отца, не смеет ему перечить.
– Папа? Он…
– Так почему ты режешь девушкам лица, как тот монстр?
– Я не знаю. Это сильнее меня. Когда я злюсь, накатывает словно волна: будто вселяется тот монстр. Я не понимаю, что делаю. Потом мне страшно и больно. Мне жаль этих девчонок, правда! – Глеб искренне раскаивался и страдал.
Стас подвёл его к столу, усадил на табурет:
– Твоя мама видит и знает, что ты творишь. Каждый раз, как ты нападаешь на девушку, она заново переживает всё, что с ней произошло, понимаешь?
– Я не хочу этого!- испуганно смотрел на него задержанный, - Кто бы знал, как я устал! Я признаюсь, – кивнул он обречённо.
– Вот тебе бумага и ручка. Пиши всё, как есть, - вздохнул подполковник.
Глеб, заливаясь слезами, утирая их рукавом, быстро начал писать…
Тем временем, в «Пятницкий» влетел разъярённый олигарх, за ним шли два дюжих охранника.
– Кто здесь старший?!- взревел Романцев - старший.
Ира, как раз, вышла к дежурке:
– Ну, я начальник отдела! В чём дело?
– Вашими сотрудниками был задержан мой сын!
– Так, давайте по порядку: кто Вы, за что задержан, кем задержан? – строго спросила подполковница.
– Тарасов, кажется, его фамилия, следак!
– небрежно процедил сквозь зубы олигарх.
– А-а, - Зимина всё поняла, - Тогда пойдёмте! Только своих бойцов здесь оставьте. Здесь не проходной двор!
– она повела его к допросной.
Николай стоял у двести пятого кабинета.
Романцев подлетел к нему:
– Ты совсем охренел, следак?! Намёков не понимаешь?!
– Так, спокойно! Что Вы себе позволяете?! – осадила его Зимина, повернулась к Тарасову.
– Где пацан?
– В допросной! – Коля преспокойно смотрел на олигарха.
– Пошли! – скомандовала подполковница.
Все трое зашли в «пыточную».
========== Часть 268 ==========
Глеб сидел на табуретке за столом, весь в слезах.
– Глеб! Сынок, что они с тобой сделали?!
Сын повернул лицо к нему:
– Я признался, папа. Я во всём признался! Ну, я не могу больше так! взмолился он, - Пусть они меня посадят, а?
Романцев - старший досадно поморщился и покачал головой.
– Чистосердечное! – Карпов быстро взял со стола исписанный листок, свернул и положил в нагрудный карман, отошёл к Тарасову, стоявшему у окна, присел на скамью у стены.