Шантаж
Шрифт:
Романцев, узнав Карпова, разъярился ещё пуще:
– Эта бумажка ничего не значит! Он написал её под давлением. Сынок, скажи, что они с тобой сделали?!
Он взревел:
– Вы травмировали его психику!
Николай спокойно ответил:
– Это Вы травмировали его психику!
Зимина одёрнула лейтенанта:
– Николай!
– Ирина Сергеевна! Этот человек убил мать Глеба. На его глазах. Когда тому было четыре года. Мальчик всё это видел. Отсюда расстройство психики и все эти зверства!
–
– Да как ты смеешь, щенок?! – зарычал олигарх и двинулся на Тарасова.
Карпов поднялся со скамьи, загородив собой Николая. Встал перед Романцевым, выразительно глядя тому в глаза.
Романцев не стал нарываться на грубость: подполковник мог ему серьёзно навредить!
Глеб сидел опустив глаза. Услышав слова Николая, он неподвижно замер, потом медленно повернулся к отцу:
– Это, что, правда? – он вопросительно смотрел на своего родителя.
– Глеб! – поморщился олигарх. Ему было очень неприятно.
– Это правда?!
– парень поднялся с табуретки и пристально посмотрел в глаза отцу.
Тот отводил бегающие глаза.
– Ну, хоть, раз в жизни, скажи мне правду! – требовал сын.
– После поговорим! – смущённо сказал отец.
– Я не буду с тобой после разговаривать! – еле сдерживая слёзы, ответил сын.
Глеб был поражён: самый близкий для него человек оказался убийцей его матери!
– Это ты тот монстр! – он ухватил отца за отвороты пальто, яростно глядя ему в глаза, повторял, - Ты этот монстр! Я просто знал об этом, слышишь?!
Николай ухватил Глеба за плечи, оттаскивая от Романцева - старшего.
Парень решительно сказал:
– Я ничего общего больше с тобой иметь не хочу! – он сел на скамью, обречённо обхватил голову руками.
Олигарх пожевал губами в раздумье, вновь досадно поморщился:
– Ты теперь сам по себе, сынок. Ты сгниёшь в тюрьме или в психушке! – он развернулся и ушёл прочь…
========== Часть 269 ==========
После, когда Карпов и Тарасов сидели в начальственном кабинете, Зимина удивлялась:
– Ну, вы даёте!
Карпов, отдав листок с признательными показаниями Николаю, поинтересовался:
– Откуда про отца узнал?
Тарасов обернулся к Карпову:
– Я не знал, я догадался! Читал дело, разговаривал с сестрой парня, а ты сломал его! – улыбнулся он,- Теперь можем и отца!
– Так, стоп, Тарасов! Хватит с тебя сына. Ты в суд свои догадки понесёшь? Отец признания не подписывал, а показания сына с расстройством психики – это тоже не аргумент!–Зимина не хотела неприятностей.
– Что ж, так его и отпустим? – разочарованно смотрел Николай.
– Ну, Коль, всех не посадишь! – убеждала отступиться начальница.
Карпов
– Ты дерзкий парень, Тарасов! Уважаю, - Стас протянул ему руку.
Николай тоже поднялся, вложил ему ладонь для рукопожатия.
Однако, подполковник с такой силой сдавил его ладонь, что у бедного Коли костяшки пальцев побелели!
Надо отдать должное: лейтенант мужественно вытерпел «железную» хватку Карпова и глаз не отвёл. А подполковник, усмехаясь, предупредил:
– Только больше ТАК не делай!
– Не буду! – пообещал Коля.
Карпов сразу отпустил его руку.
Коля потёр сдавленную ладонь и болезненно поморщился.
Зимина, молча, наблюдала за их диалогом. Николай, сославшись на дела, деликатно ушёл, оставив начальницу со Стасом наедине…
Карпов, усевшись напротив Иры, иронично улыбнулся:
– Ты смотри, Зиминуха, какая отличная смена подрастает! Этак, глядишь, нас с тобой перещеголяют!
– он сделал губы бантиком.
– Да уж! – согласилась она.
Ира слегка удивилась: Стас похвалил Тарасова! Она-то думала, что он самодовольно считает себя лучшим! Однако, Карпов был вполне объективен и, как ей показалось, даже искренне радовался достижениям младшего товарища по работе.
– Слава Богу, что всё разрешилось!- облегчённо вздохнула Зимина.
– Я тоже рад! – кивнул Стас.
– А, знаешь, Карпов, когда Коля пришёл ко мне со своими подозрениями, я ведь, грешным делом, подумала, что это ты! – призналась Ира.
– Чего?!
– Карпов удивлённо округлил глаза, - Зиминух, ты серьёзно? – недоверчиво смотрел подполковник.
– Вполне, Стасик! Мало ли… Из ревности или ещё как. А, может, ты хотел, чтоб твоя модель больше не была моделью.
Карпов вдруг усмехнулся, потом сказал:
– Знаешь, а ведь я тоже, грешным делом, подумал: а не ты ли это сделала?
– Что?! – изумилась она.
– Ну, мало ли. Из ревности или ещё как! – насмешливо смотрел он, - А-то, понимаешь ли: пристрой свою модель, прежде, чем бросить!
– С ума сошёл?!- рассердилась Ира.
Карпов ещё немного выдержал паузу, потом расхохотался:
– Ох, Ир, насмешила! Чтобы я, своими руками…
Ира смутилась.
– Я бы мог, но только чужими! – серьёзно заявил Стас.
Он крепился изо всех сил, делая серьёзную мину на лице, но не смог, видя искреннюю растерянность Иры, вновь весело рассмеялся.
Зимина тоже крепилась-крепилась, потом улыбнулась:
– Ну, тебя, Стасик! Мне всего ничего осталось тут отработать.
– Значит, уходишь? – грустно улыбнулся подполковник.
– Ухожу, Стасик! Оставляю на тебя всё это хозяйство: теперь рули и разгребайся сам! – чуть надменно улыбнулась Ира.