Шапка Мономаха. Часть II
Шрифт:
Из дымки над водой, разгоняемой встающим солнцем, выплывала целая эскадра рыбацкий лодок, украшенных флагами. Почем-то шведскими.
— А ну-ка, позови коменданта! – не растерялся старый служака.
Кузьмин прибежал, захватив с собой барабанщика. Бросил взгляд на озерную гладь.Разглядел рассевшихся на банках солдат в синей с желтым форме, с ружьями между колен.
— Стучать алярм! – бросил короткий приказ.
Барабанщик принялся выбивать энергичную дробь.
— Нешто война, вашбродь? – спокойно поинтересовался ревматический часовой – его волнение выдавали лишь крепко сжавшиеся
— Скоро узнаем.
Скоро не вышло.
Флотилия уверенно правила к замку. Секунд-майор отдал приказ встретить ее не салютом, а предупредительным выстрелом. Ахнула крепостная пушка. Ядро, как каменный блинчик, совершило несколько подскоков от поверхности воды, прежде чем утонуть. Никого не зацепило. Лишь напугало рыбака-рулевого, уронившего от неожиданности в воду свою трубку. Посудины под шведскими флагами резко отвернули к берегу не то из-за пушечного выстрела, не то из-за проклятий лодочника, не то из-за традиционного русского недружелюбия.
Вскоре лодки уткнулись в берег, густо поросший мохнатыми елями. Солнце вовсю уже светило. Чирикали птички. Лишь рыбы пока притаилась, дожидаясь вечера, чтоб вдоволь поиграть. Шведским солдатам было не до развлечений – они активно разгружали лодки и обустраивали лагерь за пределами дальности крепостных орудий.
— Похоже, накрылась наша грибная охота, – пригорюнились гарнизонные солдаты, построившиеся по боевому расписанию вдоль стен на бастионах.
Далеко за полдень, когда над шведским лагерем взвились дымки над ротными котлами, показалась пышная конная процессия. Явился сам король в окружении блестящей свиты из молодых юношей – преимущественно, из гвардейцев, к которым он питал особую, вызывающую осуждение в стокгольмском обществе, привязанность. Он прибыл под стены Нейшлота, чтобы лично, как обещал, водрузить над крепостью шведский флаг.
— Еще не сдались? – прямо из седла поинтересовался он у командиров Эльфсборгского и Уппсальского полков.
— Ждали только вас, Ваше Величество! – раскланялись полковники.
— Аксель! – обратился король к своего фавориту. – Отправляйся к коменданту московитов и скажи, что я забираю Олафсборг под свою руку. Ну, ты сам знаешь, что сказать. Сошлись на Екатерину и все такое… Ах, да, забыл. Непременно упомяни, что нас почти две тысячи против двух с половиной сотен русского гарнизона.
Молодой офицер отсалютовал, получил на скорую руку сооруженный белый флаг и поскакал к наплавному мосту, соединявшему крепость и берег. Пока он вел переговоры, Густав с удовольствием разглядывал своих солдат, наряженных в форму, над которой потешалась вся Европа – в подобие цилиндров с огромными цыплячьего цвета султанами и короткие кафтаны, напоминающие дирижерский фрак, из-под которых выглядывали как бы ярко-желтые шорты. Сам же король находил вид лейб- гвардейцев весьма мужественным. Для себя он ожидаемо выбрал свой заветный синий мундир с лимонным жилетом – тот самый, в котором он был в знаменательный день переворота, случившегося два года назад.
— Упорствует, – разочаровал короля его конфидент, вернувшийся через непродолжительное время. – Этот безрукий Кусьма имел наглость заявить: “Я калека. В одной руке у меня
— Я вздерну его на одной из башен замка! Не закатиться и солнце!
Его слова опроверг громкий взрыв: русские уничтожили наплавной мост.
— Боюсь, Ваше величество, – вмешался самый опытный в королевской свите из молодых офицеров, рядовой лейб-драбант фон Стедингк (1), – замок можно взять только деньгами или предательством. Или очень длительной осадой, во время которой мы непременно заскучаем. Или нужны осадные орудия, которых мы не захватили.
— Пушки движутся следом за нами, – не преминул вставить свое слово Аксель, чтобы порадовать своего короля
— Постреляем! – потер руки Густав.
Фон Стедингк на него покосился, но сдержал рвущееся высказывание о принципиальной разнице между полевой артиллерией и осадной. Он воевал с тринадцатилетнего возраста и о многом мог бы поведать.Но предпочел не портить королю настроение.
Орудийный парк прибыл через день. Шведы, поджидая пушки, работали не покладая рук. По всем правилам оборудовали позиции для бреш-батареи. Не помогло. Первый же обстрел показал, что ядра не могут причинить мало-мальского ущерба серым стенам Олафсборга. С тем же успехом можно было бы кидаться в них апельсинами.
Утомленный орудийной канонадой, Густав приказал возобновить переговоры с секунд-майором Кузьминым.
— Наверняка, русские понесли немыслимые потери.
Аксель снова поднял белый флаг и отправился выполнять свою важную роль парламентера.
— Безрукий Кусьма мне сказал, что гарнизон потерял одного человека. От старости. Очень древним воином был умерший русский.
— Черт побери! Мы не можем справиться с кучкой калек и стариков! Аксель, ступайте снова к коменданту и скажите ему: если он сдаст замок, я подарю ему серебряную руку на пружинках, которая может гнуться как настоящая!
Снова отказ.
Шведы откровенно заскучали. Их предков когда-то прозвали “северными львами”. Увы, потомки оказались недостойны былой славы каролинеров. Единственное, на что их хватило – бегать по окрестностям и грабить финские хутора-кюли. То самое население, которое они прибыли защищать. Что там можно было грабить в этом богом забытом краю?
Король и сам томился. Не так он представлял себе маленькую победоносную войну в старой шведской вотчине. Ему мучительно не хватало по утрам омлета с трюфелями с острова Готланд.
— Курт! – Обратился он к своему другу и телохранителю фон Стедингку. – Распорядись установить на ретрашементе высокий шест для подъема флага.
Пятерка финских милиционеров сбегала в ближайший бор и притащила узкий длинный сосновый ствол. Споро избавила его от коры и сучьев. Прикрутила примитивный подъемник. Получившийся шест установили в лагере.
Когда все было готово, Густов лично поднял синий штандарт с тремя косицами.
— Обещание выполнено! Флаг развивается у Нейшлота, – заявил он свите, не моргнув и глазом. – Завтра выдвигаемся к Фридрисхгаму. Что-то там закопались мои ребятишки. Нужно их взбодрить. Оставляем здесь два батальона уппсальцев продолжать осаду.