Шарада любви

Biffiy

— А вот, фиг вам! — Произнесла она вслух. — Пока мне это интересно, я поиграю в богатую наследницу. А дальше? Дальше видно будет… Кстати, надо забрать из сейфа Эда Фокса свои и Ивана Ивановича паспорта…

Вдруг Эля застыла на месте и её мысли перенеслись на полтора часа назад в момент, когда они допрашивали мисс Томсон Ирен. Что же в тот момент ей показалось странным? Эля вспомнила все фразы Ирен о её родстве с Фоксами, затем слова юриста Торна, которые подтвердили слова Ирен и…то, что они целый час вдвоём с девушкой ждали возвращение мистера

Эда из его тайной комнаты. Эля вспомнила лицо мистера Торна. Стоп! Именно его лицо ей и не понравился! Мистер юрист… смотрел в пол, а не на неё или Гари.

Бровь Эли приподнялась вверх. — Мистер Торн, а ведь вы немного приврали. — Проговорила она и, немного подумав, договорила. — Ирен не было с вами целый час. Она выходила из кабинета, хотя бы для того, что бы встретиться с Гари. Я же их видела в бальном зале и слышала их разговор?! Кто же из вас не хотел, что бы мы узнали правду: юрист или секретарша? Придётся это выяснять…

Мысли Эли были прерваны приходом миссис Оун. В её руках была круглая корзинка, прикрытая салфеткой.

— Я нашла бутылку коньяка, мисс. — Сказала Оун и достала из корзинки красивую бутылку. Она поставила её на стол. — Это любимый коньяк мистера Эда. Я нашла бутылку в комнате миссис Юны.

— «Опять Юна. — Подумала Эля. — Я уверена, что именно она встречалась с домоправителем Сэмов в беседке у озера, где потеряла брошь. Зачем они встречались? Что бы попросить Сэма выкрасть бутылку коньяка из бара мистера Фокса»?

— Чушь какая. — Невольно вслух ответила Эля на эти вопросы.

— Я так не думаю. — Тут же услышала она слова Оун. — Миссис Юна очень любит побаловаться вечером коньяком. Видно, эта привычка у неё так и не прошла за столько лет. И ещё я хочу вас сказать, мисс. — Женщина подошла поближе. — Мисс Эля, вы стали хозяйкой этого замка и… я должна вам кое-что сказать.

— Я слушаю, Оун. Что случилось с вами?

— Не со мной, а с Хельгой. Она итак довольно странная особа, но теперь, когда произошло это ужасное событие и тело мистера Фокса ещё не предано земле, — женщина перекрестилась, — она прошла в комнату Гари…в таком… неглиже, что… дух захватывает. Мисс, как такое может быть, ведь мистер Эд был её отцом? Должны же быть в этой леди, хоть какие-нибудь приличия?

— Должны быть, конечно, — кивнула Эля, — но их, как видно, нет. Когда вы её видели?

— Да только что! А ведь полчаса назад, когда я покидала кабинет мистера Фокса после вашего допроса, я видела её всю в слезах и в истерике в гостиной за общим столом. Вернее, истерили обе наши девочки, и Мойра даже превзошла Хельгу. Прошло полчаса, и я её вижу в образе прекрасной сирены возле комнаты Гари. Это странно…

Эля смотрела на искренне возмущение женщины и злилась на себя, что позволила Юне уговорить их не расспрашивать Хельгу. Надо было посмотреть на неё в тот момент, когда увидела бы своего отца мёртвым, да ещё с ножом в шее.

Эля вернулась к постели, на которой продолжала лежать брошь с большой жемчужиной. Она взяла бровь

в руку и протянула её женщине.

— Оун, знаете, чья эта брошь?

— Конечно. Эта брошь миссис Юны. — Кивнула женщина. — Она очень любит жемчуг, что нельзя сказать о миссис Марселине. Она считает, что жемчуг — камень мёртвых, и любит сияющие прозрачные драгоценные камни.

— Надо же? — Усмехнулась Эля. — Вот, что, Оун, предлагаю немного подшутить над этой любительницей жемчуга и коньяка. — Она отдала брошь женщине. — Оун с этой минуты вы становитесь шантажисткой. Идите к Юне и постарайтесь продать ей эту брошь, как можно подороже. Скажите, что нашли её в беседке у озера и точно знаете, что брошь принадлежит Юне.

Эля невольно улыбнулась, заметив, как зажглись огоньком глаза женщины.

— Постарайтесь это сделать наедине. Посмотрим, что будет предпринимать эта леди. И ещё, — Эля указала пальцем на бутылку коньяка, — на счёт этой бутылки. Юна, наверняка, заметит её отсутствие. Так вот, вы скажите, что по моему приказу, вам пришлось обыскать все комнаты и найти эту все бутылки с этим коньяком.

Женщина кивнула и спросила. — А если она спросит, зачем вам это надо?

— Скажите, что по мнению детектива Самюэля Ли, мистер Эд Фокс перед тем, как был убит ножом, был ещё и … отравлен.

Глаза женщины расширились от удивления. — Это правда, мисс?

— В эту правду должна поверить миссис Юна. Так, что постарайтесь, Оун, её в этом убедить.

— Я поняла. — Улыбнулась женщина. — Я постараюсь и сделаю это с большим удовольствием. Я давно уже хотела стереть высокомерие с лица этой леди.

— Тогда идите. Бутылка останется здесь.

Эля посмотрела на дверь, которая только что закрылась за Оун, и произнесла. — Ну, если я не могла посмотреть на тебя, Хельга, в тайной комнате, то посмотрю на тебя в комнате Гари.

Эля быстро ушла в ванную комнату, и вышла из неё уже «обновлённой». Она взяла бутылку коньяка в руку и подошла к большому зеркалу. На неё из зеркала смотрел новый образ Эли — образ безрассудной девушки.

Войдя в ванную комнату, немного разозлённой на поведение Хельги, Эля решила себя переделать. Она чувствовала, что ей необходим новый образ, что бы пришли в голову новые мысли и идеи и заставили её действовать по новому, что бы выпутаться из той ситуации, в которую она попала. В данный момент, она считала, что находится в тупике.

Эля решительно взяла в руку ножницы и подошла к зеркалу. Через несколько минут, она выстригла себе неровную чёлку и поняла, что не ошиблась в образе. Теперь надо было подобрать себе ещё и раскрепощённую одежду…

И вот, она стоит перед зеркалом в белой полупрозрачной блузе и в «рваных» джинсах, с бутылкой коньяка в руках. Что может быть ещё более раскрепощённым?

Эля вышла из своей комнаты, решительно подошла к двери комнаты Гари и рванула на себя дверь.

— Гари, — произнесла она почти пьяным голосом, — мы не решили ещё много вопросов.