Шарль-Луи Монтескье. Его жизнь, научная и летературная деятельность
Шрифт:
Монтескье принадлежал по рождению к родовой знати, но его предки предпочли блеску придворной жизни хозяйство в своих поместьях и парламентскую службу, что указывает уже на значительную долю независимости их взглядов и характеров. Для характеристики предков Монтескье следует упомянуть еще здесь о том, что, приняв в свое время протестантизм, они вновь перешли в католичество вместе с Генрихом IV, когда того потребовали обстоятельства, и выдвинулись на службе при самом просвещенном и либеральном дворе наваррских королей.
О родителях Монтескье нам известно немногое. Отец его как младший брат в семье не получил родовых земель, но зато за женою взял в приданое замок Ла-Бред, в котором и жил
Мать Монтескье, происходившая из английской фамилии Пенель, оставшейся во Франции после удаления англичан по окончании Столетней войны, была женщина неглупая, очень религиозная и склонная к мистицизму. Она умерла рано, когда Монтескье было всего семь лет, оставив на руках его отца шестерых детей.
Отец Монтескье написал краткую характеристику своей жены, желая, как говорит он, чтобы его дети имели хоть какое-нибудь представление о своей матери, которую некоторые из них совершенно не могли помнить.
«Она была среднего роста, – пишет он, – бесконечно кротка и обладала чудным лицом. У нее был чисто мужской ум, способный интересоваться серьезными делами; она не имела пристрастия к пустякам. К детям своим она питала невыразимую нежность. Ее обыкновенным чтением было Евангелие. Я нашел после ее смерти плеть для бичеванья и железный пояс, которые она употребляла при жизни, но о существовании которых я не знал».
Монтескье был крещен в приходской церкви, находившейся под патронатом его отца. Крестным отцом его был нищий по имени Шарль, в честь которого он и получил это имя. В молитвеннике одной крестьянки сохранилась заметка об этом крещении. «Крестным отцом был нищий Шарль, – пишет она, – чтобы постоянно напоминать ему (то есть Монтескье), что бедные – его братья. Да сохранит Бог это дитя!» Обычай делать восприемниками своих детей нищих был довольно распространен во Франции, да и у нас в дореформенную эпоху в помещичьей среде нередко практиковалось то же самое.
Вскоре после рождения ребенок был сдан кормилице-крестьянке и находился на ее попечении в течение первых трех лет своей жизни на одной из пяти мельниц, имевшихся при замке. Ребенок родился слабым, но молоко здоровой кормилицы и, может быть, простота обстановки закалили и укрепили его организм.
Пребывание на мельнице до трехлетнего возраста, несомненно, имело значение для всей последующей жизни Монтескье. Он, конечно, не сохранил об этом времени воспоминаний, но здесь впервые выучился говорить на местном гасконском наречии и не забыл этого наречия впоследствии благодаря тому, что поддерживал и потом, когда его взяли в замок, дружеские отношения со своим молочным братом Жаном Демарреном, впоследствии сделавшимся пастухом, и, вероятно, с другими своими сверстниками – крестьянскими ребятишками. Демаррен до того привязался к Монтескье, что всю жизнь сохранял к нему самые лучшие чувства и впоследствии даже пешком ходил в Париж, чтобы повидаться с другом детства. Когда Монтескье минуло три года, его взяли в замок. Из этого периода его жизни до самой отдачи в колледж нам ничего неизвестно, но несомненно, что мать принимала известное участие в его воспитании, так как Монтескье сам свидетельствует, что она выучила его молитвам.
Несомненно только, что уже в эту пору Монтескье полюбил свою Гиень, свой замок и местный жаргон, следы которого встречаются во всех его произведениях. Монтескье даже любил щегольнуть в разговоре меткой и смелой
Франция того времени еще не была разделена на чисто административные округа, утратившие почти всякие местные особенности; напротив, каждая провинция сохраняла ясные следы своей особой исторической жизни, носила своеобразную физиономию, пользовалась часто особым правом, а Гиень сохранила черты своего прошлого свежее и ярче, чем другие провинции, так что даже в настоящее время гасконцы не утратили окончательно своей самобытности. Эта живописная страна с разнообразной растительностью, с мягким и здоровым климатом подвергалась постоянным вторжениям новых и новых племен, из которых каждое оставило свой след и часть своего гения. Римляне внесли сюда утонченность и понимание искусства, готы посеяли учение Ария, арабы – свою богатую культуру, Карл Великий – католицизм, англичане в течение почти трехсотлетнего своего господства – зачатки муниципального самоуправления и, наконец, альбигойцы и Генрих II – религиозные смуты и войны. Под влиянием всего пережитого страною складывался гасконский характер – подвижный, смелый, насмешливый, несколько фривольный, хитрый, со значительной примесью скептицизма.
Едва Монтескье минуло семь лет, неожиданно умерла в родах его мать, и на руках отца осталось шестеро малолетних детей: Мария, Шарль-Луи, Тереза, Жозеф, Шарль-Луи-Жозеф и Мария-Анна.
Заботы об их воспитании сильно стесняли его, тем более что старшей дочери, Марии, было всего 9 лет. Вследствие этого, как только старший сын, составляющий предмет настоящего очерка, достиг десятилетнего возраста, отец решился отдать его в колледж. Выбран был для этой цели колледж оратории Жюилли близ Mo, так как он пользовался заслуженной известностью и в педагогическом, и в гигиеническом отношении. В числе его преподавателей значилось несколько известных в свое время в богословской литературе имен, а местоположение в середине прекрасного парка позволяло воспитанникам хоть в свободные часы дышать чистым и здоровым воздухом.
11 августа 1700 года Монтескье вступил в этот колледж.
Несмотря на то, что колледж принадлежал оратории и преподавателями его состояли исключительно духовные лица, само преподавание не носило строго клерикального характера; напротив, главное внимание было обращено на изучение литературы, особенно классической. Монтескье сам заявлял впоследствии, что, получив воспитание в этом колледже, он, тем не менее, не знает истинной сущности католической религии. Но зато он прекрасно изучил классическую литературу и здесь впервые увлекся принципами философии стоиков, проникся уважением к древности, к республиканским учреждениям и к гражданской свободе.
Ранняя потеря матери и воспитание в колледже вдали от остальной семьи наложили свою печать на характер Монтескье: этим, вероятно, объясняются некоторая его сухость, сдержанность в выражении своих чувств и замкнутость. Монтескье даже в юности не отдавался вполне, без размышления, ни одному порыву.
В 1705 году, 11 августа, день в день через пять лет после поступления в колледж, Монтескье окончил курс и поехал к отцу в родной замок.
Отец Монтескье предназначал сына к магистратуре, сообразно семейным традициям, и, вероятно, в это время в семье уже было решено, что после смерти дяди должность президента Бордосского парламента перейдет к нему; а поэтому, лишь только юноша приехал домой, его засадили за изучение права.