Шатун. Дитя без глазу

Зеев Дровален

Николай растерянно протянул руку в ответ. Но рукопожатия не последовало. В ответ, стоящие по бокам солдаты вдруг молниеносным движением, какими-то им известными

захватами скрутили Николая, и так, что он оказался на полу, на корячках, с заломленной кверху правой рукой.

– Тихо, тихо. «Не боись»! Больно не будет.

Что-то укололо руку, и Николая отпустили.

– Так, так… Посмотрим. У тебя же четвертая группа, правильно?

Николай поднялся на ноги, рефлекторно потирая уколотую руку.

– И не дай бог, резус… – военный смотрел на экран смартфона. – Да иди ты! Отрицательный?!!

Он быстро что-то пролистнул на экранчике, куда-то нажал…

– Господа! – его голос стал вдруг торжественным. – Мы его нашли!

Все посмотрели на Николая.

– Ковальчук! Доложи в центр! Задание выполнено!

Резко и сильно закашлялся Петрович.

Все отвлеклись на него. И Николай, наконец, смог посмотреть туда, куда Петрович упорно показывал взглядом.

Совсем рядом, метрах в двух, присыпанная мусором, лежала его винтовка.

И снова сверлящий взгляд Петровича. Единственного оставшегося его глаза.

Николай отвернулся. Идиотизм. Винтовка Мосина против шести автоматов. Да и не сможет он. Одно дело, стрелять по мишеням… Но здесь живые люди.

– Ну, мил-человек, – военный отечески похлопал Николая по плечу. – Пора в больничку!

Николай понял, что сейчас все закончится. Совсем все. Не будет ни пустынных улиц занесенных снегом, ни пустынных улиц с кружащимися осенними листьями, ни пустынных улиц с чернеющими под солнцем сугробами и огромными сосульками, свисающими с крыш многоэтажек до самой земли. Ничего не будет. Будет только эта «больничка».

Конец ознакомительного фрагмента.