Шайка светских дам

Варенова Людмила Ивановна

Но проституткой она не была. На приёмы в посольство проституток не возят, а именно туда проследовал супераптекарь под ручку с рыжей красавицей. Юра из кожи вон вылез, «раскалывая» охранника. Зато выяснил. Серафима Алешина. Невеста магната. Гордячка. Столбовая дворянка, голубая кровь. Светская львица. Цаца, одним словом. Да-а-а… Какая женщина!

Да, именно такова была теперь бывшая секретарша Симочка. Она уже успела мелькнуть в разрекламированном сериале в небольшой, но эффектной роли. Аристократки, разумеется. Конечно, она никакая не звезда. Но дама уже не совсем безвестная.

Откуда такой успех? Деньги всё. Они, родимые. На любой светской тусовке ее невозможно было не заметить. Дорого и шикарно могут все шалавы с бабками. Дорого

и изысканно — это была она. Одна. Среди запредельных декольте, разрезов, прозрачных топиков и торчащих из эксклюзивных шаровар эксклюзивных же трусиков темно-рыжая тоненькая скромница оказалась самой сексуальной. Ей попытались подражать. Но то, что делало её прелестной и желанной, у других выходило тускло и вяло. Ну, не было вот этакого ощущения горячего потаенного пламени под прохладной смуглой кожей. И мудрого спокойствия, от нее исходившего, тоже больше ни у кого не было. Казалось, ничто происходящее не в состоянии взволновать красивую, до невозможности утонченную Серафиму. Действительно, что могло волновать на светских вечеринках женщину, подобную Симе? На что она настораживала свои изящные тонкие ушки?

Шайка сирых и убогих свое дело делала. Несколько очень крупных фирм, несколько очень солидных магазинов. За нейтрализацию охраны и взлом хранилищ отвечала Алла. Непосредственно на «объекте» работала Ирина. Планировала Тома. А Сима? Сима назначала день, когда на «объекте» скапливалась максимальная сумма. Это была простая работа. Ее карьера «светской львицы» позволяла ей быть в курсе чужих финансовых успехов.

Они никогда не повторяли своих методов. Алла Волынова была само вдохновение. Это она придумала гибрид швабры и баллончика взбитых сливок. Так что однажды под утро камеры видеозаписи в крупном супермаркете годились лишь на то, чтобы их облизать. Охрана и кассирши не могли внятно объяснить, как и когда немалая ночная выручка исчезла. Никто не засыпал и не выходил ни на минуту. И в самом деле, не мог же десяток взрослых людей одновременно и совершенно безалаберно отлучиться, бросив все на разграбление бомжей и привидений. Неужто все они оказались в сговоре? Единственная странность заключалась в том, что хотя люди не чувствовали никаких запахов, милицейская собака, едва очутившись в тесном помещении охраны, замертво рухнула на пол. Псину с трудом привели в чувство на свежем воздухе.

Люди не почувствовали никакого постороннего запаха, но овчарка охранника потеряла сознание и после того, как в ювелирном магазине пропала сумма от предпраздничной крупной распродажи.

Ограблением века газеты окрестили потери известного казино. Впрочем, само игорное заведение даже факт урона отрицало. А все было просто. Ирочка Шибанова, как всегда, незаметно проскользнула мимо машины, в которую грузили денежки. Что она ловко бросила внутрь — НИКТО НЕ ВИДЕЛ. Отъехав немного, водитель почувствовал себя плохо. Охранникам было и того хуже. Открыв дверь, они буквально выпали из машины прямо в объятия доброй толстухи. Которая и вызвала «Скорую помощь». Все обошлось. Исчезла всего только пара холщовых инкассаторских мешков. Видимо, не растерялись прохожие.

Всё было шито-крыто. Не подвел шайку покровитель Меркурий!

Но только росла, толстела не по дням, а по часам на улице Петровке некая папка в наидешёвейшей картонной обложке.

— И собачку привозили? — словно невзначай осведомился у рядового сотрудника начальник.

— Да не взяла след паршивая собаченция; товарищ полковник.

— Что так?

— Плохо стало собаке, после того как к машине сунулась.

— А-а-а-га… — с видимым равнодушием протянул руководитель. Но после ухода подчиненного радостно вскочил из-за стола и подбежал к шкафу. С видимым удовольствием аккуратно переложил тощую стопку свежеотпечатанных листов бумаги из новой папочки в ту самую, пухлую, где уже кое-какие листики имелись в большом количестве. Подержал папку на весу, даже покачал, как любимого младенца, отнес на стол и

распростерся над ней с невыразимой нежностью.

— А нарекаю я тебя, брат, Химиком, — задумчиво проговорил он, обращаясь к папке с некоторой даже любовью, и после паузы добавил: — Ох, люблю я, друг мой Химик, когда у меня детальки складываться вместе начинают. Деталюньки, деталюшечки! Загадал ты мне загадочку, сочинил ты мне задачечку: И небось думаешь, что ни хрена у старого хрена не выйдет. Ай, умница! Ай, молодец! А вот я возьму да решу твою задачку. Ой, решу! Ой, да вычислю. Я, брат, жить-быть не могу без таких вот задачечек. Я их люблю больше праздников. Аи, спасибо, порадовал. Доставил удовольствие. Ты пока побегай, порезвись. Пока, приятель. До скорого нашего с тобой знакомства, братец Химик. Ты, братец, даже не представляешь, до чего мне охота на тебя взглянуть. Ничего, посмотрим, познакомимся. Я вот тут сидеть буду, где и сейчас сижу. А ты вот тут, на этом самом стульчике. Много у меня на нем таких сидело. Всех помню. Всех люблю. И тебя помнить и любить буду. Очень я, брат, вас люблю, потому как очень себя уважаю за то, что я вот здесь, а вы — мразь уголовная — там за решёточкой! И всегда вы у меня там будете. Всё!

* * *

Все эти ограбления принесли им неплохие деньги. Когда-то о таких деньгах четыре нищие тетки даже мечтать не смели. Но ведь аппетит приходит во время еды.

— Нужна крупная рыба, убогие!

— Зачем? — изумились Алла, Сима и Ирина. — Мы же только навык приобрели.

— И менты, кстати, тоже.

— Но мы же ни разу не повторялись! Ты сама говорила…

— Следователи — не дураки. По не стандартным преступлениям, убогие, то же ведётся статистика. И тоже есть круг причастных лиц. Наверняка кто-то там, на Петровке, уже объединил кое-какие из наших проделок в одну папочку.

* * *

Она высказала всего лишь предположение. И даже не догадывалась, как была, по обыкновению, близка к истине. Знали о них уже многое. И жаждали узнать ещё больше.

— Конкретно, майор, ко Дню милиции возьмем мы этого Химика?

— Думаю, да. Ещё парочка таких же оригинальных эпизодов, товарищ полковник, и у нас будут реальные зацепки. Мы уже знаем, что это химик-профессионал, к тому же хорошо владеет компьютером. Отлично представляет себе, что такое компьютерные сети. Оригинален. Мыслит нестандартно, старается не повторяться. Работает без наводчиков, значит, долго отслеживает жертву сам. Пока непонятно, как. Но круг причастных лиц по разным эпизодам не пересекается. Человек-невидимка не существует, значит, наблюдение за жертвами Химик ведет с большой дистанции, а также, по-видимому, использует аппаратуру для подслушивания. Судя по объемам украденного, всегда хорошо информирован. Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что этот человек прошел подготовку в спецструктуре. Мы уже запросили «соседей».

— Соседей? С «Лубянки», что ли? Зря! Это не поможет.

— Вы думаете, они не захотят нам помочь?

— Майор, вы романтик. Вам в каждом банальном ворюге мерещится агент 007.

— Да, но факты…

— Вам сколько лет, майор?

— Тридцать один, товарищ полковник…

— А мне… В общем, мне годков на много больше. И сорок из них вот в этой форме я прожил безвылазно. И знаете, чего я ни разу за сорок лет работы не встречал?

— Чего, товарищ полковник?

— Суперагента-пацифиста! Сколько у вас эпизодов за Химиком?

— Двенадцать, товарищ полковник.

— Сколько раз он применял огнестрельное оружие?

— Ни разу!

— Сколько раз орудовал ножом?

— Да… не было такого.

— То-то! А ведь для спеца, майор, нож или ствол с глушителем гораздо привычнее химикалий, которые еще надо произвести, упаковать, протащить, применить, а следы применения потом уничтожить.

— Да-а-а… честно говоря, это странно.

— Это не странно, майор. Это нормально. Для Химика нашего нормально.

— Почему?