Шайка светских дам
Шрифт:
— Ты сейчас и на тридцать не тянешь, — с завистью проговорила Алла.
— Ха! Операсьон косметик! Безоперационная методика омоложения за очень немалые, но очень с толком потраченные бабки. Одни зубы в та-а-акую сумму влетели, кошмар! Там, где я побывала, из семидесятилетних старушек семнадцатилеток делают! Ну, мне семнадцать ни к чему. А вот двадцать пять в самый раз. Хочешь, дам адресок?
— Ладно, попозже. А что? Вот стану красавицей, отобью у Лизки обратно моего Волынова и…
— О-о-о-о?! — хором воззвали к благоразумию подруги.
— …И
— А-а!
Но смех смехом, а с господином Ледянниковым им действительно необходимо быть осторожными. Сам гранд-аптекарь оказался не ума палата, но те люди, что за ним стоят, весьма серьёзные.
— Убогие, убогие, на хрена нам эти миллионы? Как будто без них плохо, — вздыхала озабоченная Тома.
— Все, Томка, ты план придумала, теперь отдыхай. Теперь это наша партия. Не бойся, разыграем, как по нотам.
Но по нотам не получалось.
— Не в Ледянникове дело, девочки, — растолковала однажды ситуацию Сима. — Ледянников этот просто попка-дурак, подсадная утка, зиц-председатель. Сидит себе в уютном кресле и думает, что он такой умный и все на него работают. И знать не знает, что судьба его давно решена. И даже в тюрьму он не сядет. Те, кто за ним, как за ширмой прячутся, хапать будут до последнего, выжимать все до капельки. А потом просто прикроются супераптекарем, вернее, его трупом. Спишут всё на покойного. А он, бедолага, как я выяснила, даже своими счетами не распоряжается. Расторопная секретарша все подписанные им бумаги куда-то уносит. И только с одобрения этой тайной инстанции отдает документы на проплату. Как выйти на эту самую инстанцию? Ясно, что грудастая секретарша — тоже попка-дурак, через неё не выйдешь.
И тогда Тамара решилась: пора сыграть ва-банк. Если хочешь выйти на самую крупную рыбу — закидывай сеть как можно дальше.
…Аптечный магнат Ледянников был безутешен — прекрасная Серафима бросила его! Бросила и засела дома.
— Алло! — всякий раз отзывался на телефонные звонки ее терпеливый голос хорошо воспитанной дамы.
— Симочка! — всхлипывал Ледянников, и жестокая молча клала трубку в сотый раз.
На самом деле Сима уже зверела. Это было невыносимо. Несмотря на то что Тома все время была рядом с ней.
— Как же мне это осточертело! Три дня одно и то же. Томка, может, пропустим хоть на этот раз? — Сима была вне себя от ярости.
— Бери трубку, — спокойно сказала Тамара. — Рано или поздно они прорежутся. Им Ледянников нужен спокойный и довольный. Подсадной ни в коем случае не должен дергаться.
Алло? — Сима с трудом изобразила всё тот же воспитанный тон.
— Слышь, герла? — раздалось в трубке.
— Пошёл в задницу! — радостно отчеканила Сима, не веря, что им наконец повезло и её пытка плачущим горе-аптекарем закончилась. Она бросила трубку, не дожидаясь ответа. Женщины много значительно переглянулись.
— Есть контакт, — сказала Серафима тихо, как будто телефон мог её подслушать.
И он точно будто
— Алло?
— Не поня-ал! — пробасил тот же приблатнённый голос.
— «В задницу» — это значит «в жопу», в анальное отверстие, в анус, одним словом. В то самое отверстие, куда тебя, козла, имели и иметь будут. Пшёл на… холуй!
Она бросила трубку.
— Томка, я вся взмокла! Слушай, а ты уверена, что мне за такие словечки бошку не снесут?
— А ты хоть прессу почитываешь?
— Зачем?
— Смотри!
Тамара жестом фокусника выдернула из своей объёмистой сумки, похожей на торбу, глянцевый журнал.
— Ой! Ни фига себе! Какая пре-е-елесть!
Снимок получился случайно. Но выглядел очень естественно. Сима на недавнем полуофициальном сборище, скромная и оттого еще более заметная, оказалась рядом с всесильным министром.
Она сама помнила этот момент прекрасно. Бросив ошалевшего от присутствия высоких персон аптекаря, она пыталась пробраться к фуршетному столу, чтобы выпить стакан минеральной воды — в горле пересохло. Но дорогу загораживала стройная мужская фигура в отлично сидящем костюме. Сима с неприязнью сверлила взглядом каменную спину, перегородившую путь к водопою. В этот момент элегантный незнакомец обернулся, увидел ее страждущий взгляд и с улыбкой посторонился.
«Душка! Где-то я этого обаяшку видела», — подумала Сима, протискиваясь мимо, и лучезарно улыбнулась в ответ. Толпа колыхнулась, и их на миг прижало друг к другу, как голубков.
Бдительный папарацци именно этот обмен улыбками и запечатлел. Получилось ничего себе! Как будто министр нежно улыбается собственной даме!
— Ну, красавица? Кто ж тебя теперь тронет, светская ты наша?
Телефон заверещал снова.
— Алло? — с достоинством произнесла Сима, преисполнившаяся чувством собственной значимости.
— Здравствуйте, Серафима Андреевна! Простите великодушно за беспокойство. Моя фамилия Померанский, Алексей Владимирович. Не могли бы вы уделить мне немного времени для беседы?
— Я вас слушаю, Алексей Владимирович.
— Ах, извините, ради бога, но тема столь деликатна. По телефону ее обсуждать вряд ли стоит.
— Я никогда не назначаю встреч незнакомым людям, не зная, о чем пойдёт разговор!
— О, я понимаю вашу осторожность. Но, может быть, у вас есть подруга, которая могла бы присутствовать при нашей беседе для вашего комфорта? Уверяю вас, моё предложение к вам исключительно деловое.
— Я не занимаюсь лоббированием ничьих проектов! — Сима прочно держала оборону.
— Что вы, Серафима Андреевна! Речь не об этом.
— В любом случае, Алексей Владимирович, я не могу тратить свое время на вещи, которых не знаю, которые к тому же предлагают незнакомцы. Я думаю, если у вас есть ко мне серьезное дело, то пусть вас представит мне человек известный мне и пользующийся моим доверием. Всего доброго, Алексей Владимирович.
Она положила трубку и перевела дыхание.
— Я все правильно сделала?