Шайтан-звезда (Часть 1)
Шрифт:
Но тот уже скользнул в ворота.
– Я предлагала ему поселиться в медине, - сказала Ясмин, - но ему непременно нужно было найти не дом, а конуру поблизости от хаммама. И я сказала ему: "О господин мой, о Саид, мало ли почтенных хаммамов в этом городе?" Но он из упрямство выбрал построенный совсем недавно, и пяти лет тому не будет, и поселился возле него! Знал бы ты, о почтенный Мамед, как я не люблю жить в рабаде, среди простонародья, я, певшая в домах самых знатных вельмож и получавшая от них богатые дары! А теперь я рада тому, что меня
Тут Ясмин насторожилась и, мгновенно прекратив свои жалобы, сунула руку под изар. А когда достала - то и у нее в руке был недлинный, очень широкий у основания клинок, который она держала каким-то необычным образом. И рукоять так влегла в руку невольницы, что Мамеду стало ясно не впервые в жизни эта рука уверенно берется за оружие.
Очевидно, Ясмин услышала шум в доме, который ей очень не понравился, потому что, откинув изар с лица, она высвободила из-под него обе руки и, толкнув ворота так, что они совершенно распахнулись, вбежала во двор.
Мамеду не оставалось ничего иного, как последовать за Саидом и Ясмин, и у него хватило соображения не только закрыть за собой ворота, но и вставить в петли засов.
Поскольку Мамед, мирясь с Саидом за накрытой скатертью, влил в себя куда больше густого вина из черного изюма, чем диковинный рассказчик, то и не мог сейчас двигаться с той же ловкостью, что Саид и его вооруженная невольница, тем более, что в проходе с двумя поворотами, ведущем с улицы во двор, было темно, как у шайтана в брюхе, и стояла каменная скамья для тех посетителей, которые во дворе почему-то были нежелательны. Разумеется, и на скамью Мамед налетел, и к углу приложился локтем, а когда он выбрался во двор, то чуть не свалился в водоем.
Едва устояв на самом краю, по счастью, выложенном плиткой не из самого скользкого камня, Мамед замер, пытаясь вспомнить расположение дверей и окон в этом дворе. А двор был весьма просторный, с колоннадой, с беседками и скамьями, и при доме имелись всяческие пристройки, чуланы и кладовые, над которыми были опущены занавеси. Все это Мамед видел всего лишь раз в жизни, да и то можно сказать, что не видел, потому что был занят разговором со старухой, выпытывавшей про книгу с историями, да ее молодой хозяйкой, которая приказывала из-за оконной занавески.
– Что ты стоишь, наподобие столба в мечети, о несчастный?
– раздался вдруг строгий голос Саида.
– Ступай сюда скорее, в доме действительно случилась беда. Кто-то усыпил его обитателей банджем, и они живы, но нуждаются в помощи! И этот человек сделал свое дело и вышел, но закрыть за собой ворота не сумел или не пожелал.
Мамед пошел на голос, и пересек двор, благоухавший цветами, и дорожка привела его к двери. Он шагнул - и попал в то непременное для жилища правоверного большое помещение, где хозяин дома принимает своих посетителей-мужчин, хотя как раз в этом доме и не было хозяина. Ему навстречу с возвышения спустился Саид, уже отыскавший впотьмах светильник и запаливший его.
–
– и рядом - одна из невольниц. Другие женщины, очевидно, в помещениях второго этажа, как им и полагается. Ясмин пошла туда поискать их. Странно, что в доме нет ни одного мужчины, хотя ты говорил мне, о Мамед, что здесь держат огромного чернокожего раба по имени Рейхан. А теперь пойдем и поищем кухню.
– Уж не собираешься ли ты состряпать нам завтрак, о Саид? осведомился Мамед.
– И мы будем вкушать его, слушая пение твоей невольницы, пока сюда не придет городская стража?
– Нет, я хочу вскипятить воду, - сказал Саид, - а пока горшок будет закипать, поищу на кухне крепкий уксус, ведь должен же он у них быть, если только в этом доме едят мясо. И еще мне нужен ладан.
– Что за странное кушанье собрался ты готовить, о Саид?
– изумился Мамед.
– Горячая вода с уксусом и ладаном?
– Увидишь, если на то будет соизволение Аллаха, - отвечал Саид.
– О Ясмин, кого ты нашла в женских покоях?
– Там нет ни души, о Саид!
– крикнула, спускаясь с лестницы, невольница.
– Постели не разостланы, а вещи и одежды разбросаны.
– Плохо, клянусь Аллахом, - проворчал Саид.
– Я так и знал, что с этим домом неладно.
– Заклинаю тебя Аллахом, пойдем отсюда прочь!
– взмолился Мамед. Мало разве мне моих собственных бедствий, чтобы я прибавлял к ним чужие бедствия?
– Нужно осмотреть все помещения, - сказал Саид, не обращая внимания на этот вопль и стон.
– Человек, которому дали банджа, может многое натворить, прежде чем угомонится и уснет. Не удивлюсь, если кого-то из них мы выудим из водоема во дворе уже упокоившимся навеки.
– И нужно заглянуть во все уголки и закоулки, - добавила Ясмин, потому что в доме был маленький ребенок. Вряд ли нашелся враг Аллаха, способный дать бандж ребенку, но он мог ползать по коврам, и заснуть в самом неподходящем месте, и никто не укрыл его, а ночи теперь прохладные, хотя днем все еще жарко...
– Погреб, клянусь Аллахом!
– воскликнул Мамед.
– Нам надо осмотреть погреб. Во многих домах только под землей и спасаются днем от жары. Если это несчастье случилось еще днем, то люди могут оказаться именно в погребе, у проточной воды. Слава Аллаху, в нашем городе целы еще подземные водопроводы!
– Да ты никак протрезвел окончательно, о Мамед?
– с великим недоверием осведомился Саид.
– Ты напрасно сделал это. Потому что лучше для тебя было бы проспаться от хмеля твоего и забыть все то, что видел ты этой ночью...
И все трое нашли вход в погреб, и Ясмин осталась на кухне греть воду и готовить снадобье из горячей воды, крепкого уксуса и ладана, а Саид с Мамедом спустились вниз.
Там они обнаружили лишь черного великана. И он лежал у проточной воды, так что струи почти касались его лица. А вода вытекала из одной трубы, и втекала в другую, и если бы напор ее сделался чуть побольше, то она