Шайтан-звезда

Трускиновская Далия Мейеровна

И он обрадовался, и возгордился, и вытащил книги с заклинаниями, и выпустил меня из кувшина. Я и ему отказался повиноваться, требуя, чтобы меня вернули к хранительнице кувшина. Но он, схватившись за книгу, стал читать то одно заклинание, то другое, и впал в бешенство, и составил слова таким образом, что почти закрыл для меня Врата огня.

А ведь мы, джинны, состоим из бездымного пламени, и если прекратить приток этого пламени в наши жилы, то мы умираем и наша оболочка рассыпается в прах, подобный золе и пеплу.

Увидев, к чему привело его хвастовство, аш-Шамардаль растерялся и испугался, ибо он по природе своей пуглив. Анис-аль-Джалис поняла, что случилось нечто

непонятное, потому что к ее ногам не посыпались обещанные рубины, изумруды и жемчуга. Она возмутилась, и стала кричать на аш-Шамардаля, и он согнулся под бременем ее упреков, а потом она замолчала. И аш-Шамардаль придумал то, что подлинному магу и в голову бы не пришло.

– О Анис-аль-Джалис! – сказал он. – Утри свои слезы и прохлади свои глаза. Я знаю, чем тебе помочь, чтобы вернуть роскошь и благополучие, которых ты лишилась. Старый царь Хиры решил взять себе молодую жену царского рода, и послал за достойной царевной, и вот ее везут к нему. Я могу навести на караван, везущий царевну, чары, и она сойдет с верблюда и уйдет, а ты займешь ее место, и никто об этом не догадается, если только ты не станешь раскрывать перед всеми лица. И вместе с ней сойдут с верблюдов и уйдут ее женщины, а их место займут твои женщины, которых ты купишь у посредников заранее. Таким образом ты станешь единственной царицей Хиры, ведь царь берет себе жену лишь для того, чтобы иметь от нее сына, а других жен у него нет, только любимицы.

– Но они дождутся, пока я стану женой царя Хиры, а потом станут угрожать мне, что раскроют правду, о шейх! – сказала Анис-аль-Джалис. – И я буду платить им много лет подряд!

– Разве ты не найдешь пути к избавлению? – спросил аш-Шамардаль.

И они совершили то, что задумали, и Анис-аль-Джалис заменила царевну по имени Хайят-ан-Нуфус, которую везли к царю Хиры, и аш-Шамардаль сделал так, что царевна и ее женщины шли по пустыне, словно одурманенные банджем, пока голод и жажда не убили их.

Но Анис-аль-Джалис, став царицей, не нашла радости в близости супруга, и она тосковала, и печаль ее усугублялась тем, что она поумнела. Раньше она не стеснялась проявлять свой дурной нрав, а теперь поняла, что именно из-за него ее постигли бедствия, и стала притворяться ласковой и сговорчивой, но необходимость постоянно так себя вести сильно угнетала ее. И она призналась в этом аш-Шамардалю, который стал часто приезжать к ней в Хиру и просить у нее денег то на одно, то на другое.

А их связало общее преступление, и между ними даже возникло нечто вроде дружбы или родства, ибо аш-Шамардаль знал, что это он сделал Анис-аль-Джалис царицей, и это было немногое из того, что он вообще совершил в жизни, если не считать мелких козней и пакостей. Так что он был ей по-своему благодарен за то, что хоть одно из его деяний увенчалось успехом. А Анис-аль-Джалис тоже была ему благодарна, а если бы он не брал у нее денег, она бы, скорее всего, стала презирать его, как бескорыстного безумца.

И аш-Шамардаль, который сам подолгу обходился без общества женщин, сперва преисполнился пренебрежения к Анис-аль-Джалис за то, что она не могла больше обходиться без общества мужчин. А потом он решил помочь ей – именно потому, что смотрел свысока на близость между мужчинами и женщинами.

Он снова разложил свои книги, и стал читать заклинания, ибо помнил, что при нем маги обсуждали нечто, способное помочь Анис-аль-Джалис. И, к несчастью моему, он все проделал правильно, так что я стал ее рабом, усмиряющим жар ее плоти! И всякий раз, как она испытывала огорчение, она запиралась в своих покоях, и призывала меня, а я не мог воспротивиться, ибо аш-Шамардаль научил ее, как следует

угрожать мне, чтобы я повиновался.

И она всякий раз обещала мне, что окончательно закроет для меня Врата огня, а я вынужден был повиноваться ей, чтобы не погибнуть, ибо аш-Шамардаль мог сделать это.

И я не знал, что происходит за стенами тех комнат, где она открывала кувшин, пока однажды крышка не была снята, и я не начал творить то, к чему меня обязало заклинание аш-Шамардаля, и вдруг оказалось, что со мной не женщина сорока лет, а девушка двадцати лет! И я расспросил ее, и оказалось, что она похитила кувшин, и я попросил ее о помощи.

И некоторое время я находился в кувшине, а потом его открыли, и я услышал радостные голоса, и это были голоса моих родственников из рода Раджмуса! И я вышел из кувшина, и рассказал им, что Врата огня для меня почти закрыты, а мой дядя, старший в той семье, осведомил меня, как стало известно, где спрятан кувшин. И он описал женщину, на лице у которой знак шайтана, и я крайне удивился и сказал, что еще совсем недавно никакого знака на ней не было, и что это сделали ее враги, чтобы призвать на ее голову бедствия, а сама она – из правоверных, и призывает имя Аллаха вполне искренне.

Тогда мой дядя раскаялся в том, что был с ней груб и не оказал ей должной помощи. И он сказал мне так:

– О сын моего брата, о Маймун ибн Дамдам! Заклятие, которое на тебя наложили, таково, что мы не знаем, как снова открыть для тебя Врата огня. Я отправлюсь к нашему царю, и расскажу ему о твоем горе, и он созовет своих подданных, и кто-нибудь наверняка найдет нужное средство. А пока оставайся с нами и жди.

И он отправился к Синему царю, и осведомил его о моем деле, и тот обещал оказать мне поддержку, и послал гонцов, чтобы собрать старших во всех родах подвластных ему джиннов, а мой дядя вернулся и рассказал мне об этом.

– О дядюшка! – сказал я ему. – Пока наши родственники ищут способа выручить меня, нет ли возможности помочь той, что освободила меня от этой проклятой Анис-аль-Джалис? Ведь произошло то, чего желали ее враги! Ты принял ее за одну из тех, кто верует в шайтана, и отправил туда, где ее ждет погибель!

– О дитя! – сказал мой дядя. – Мне стыдно, что я не поверил ей, когда она призывала имя Аллаха. Насколько я понимаю, ее обстоятельства сложны и причудливы. У тебя нет сейчас силы и огня, чтобы отправиться к ней в своем подлинном облике, – но что ты скажешь о том, чтобы войти в чье-то тело и таким образом отслужить ей и отблагодарить ее? Тогда ты понемногу разберешься во всем, что ее окружает, и поймешь, кто ее враги, и призовешь на помощь всех нас. А мы тем временем найдем способ открыть для тебя Врата огня!

– На голове и на глазах! – отвечал я.

И мой двоюродный брат взял меня, и мы полетели, и стали искать эту девушку. Сперва мы побывали у озерных жителей и узнали, что они приняли девушку за посланницу небес и спустившуюся на землю звезду аль-Гуль, а поскольку эти несчастные веруют в шайтана, то они решили, будто ей суждено возглавить их войско и завоевать с ними все семь климатов! Потом мы отправились по следу этого войска, и видели, как оно проникло в долину возле Черного ущелья и собирает там неизвестно кем брошенную добычу. И мы отправились следом за девушкой и ее людьми, но мы могли передвигаться лишь ночью, чтобы ангелы Аллаха не поразили нас стрелами. И мы оказались свидетелями того, как большое войско захватило маленький отряд, и взяло в плен его предводителя, и сорвало с него золотую маску. А у него был конь, вороной и с белыми ногами, который сражался как воин, и когда он увидел, что не может помочь хозяину, то убежал.