Шеф-повар придорожной таверны
Шрифт:
Девочка между тем, перемешав еще раз наполовину растопившееся сало, высыпала картофель и принялась резать лук. Тут произошел непонятный для меня казус: Маша принялась перебирать ножи, причем те, что покрупнее, в итоге выбрав огромный, которым отец разделывал мясо. Но попробовав им резать, сокрушенно покачала головой, а после им порезала лук на ровные полукольца. Чем ее не устроил первый, маленький нож, которым все чистила, я так и не понял. Нарезанные полукольца лука, девочка оставила на доске и, повернувшись к нам, начала
— Растение трава? Еда добавить? Зеленый волос?
— Приправу какую-то просит. Где мы ее тут возьмем… Своди ее на грядки, может чего найдет, только смотри, чтобы она не натворила чего.
Махнув рукой я двинулся задней двери, и дождавшись, когда Маша вытрет руки и двинется следом, вышел на улицу. Девочка еще раз попробовала объяснить, что ей нужно, но поняв, что бесполезно, беззаботно махнула рукой и пошла следом. Как вот ей объяснить, что у нас отдаленный от города придорожный трактир и найти тут редкие специи…
— О! — услышал я вскрик, и меня достающего до плеча отцу, чуть не снесла с тропинки миниатюрная, в два раза меня тоньше, девочка, увидевшая нужную ей травку.
— Так тебе нужен был укроп? — воскликнул я, расхохотавшись, глядя как обрадовано рвет мохнатые верхушки Маша, чуть ли не пританцовывая, — я то уже понапридумывать успел…
Обратно мы примчались бегом и первым делом Маша помыла руки и зелень, а после начала рвать ее на мелкие кусочки. Два ножа перед ней лежат, проще же нарезать, странная какая-то…
Укроп она тоже отложила в сторонку и перемешала содержимое сковороды.
— Вот вы где все, — раздался вопль Ивера, и они с отцом зашли на кухню, — а чем это таким необычным у вас пахнет?
— Маша какую-то лиеровскую еду готовит, — отставив тарелку из под каши и взяв кружку сбитня, я ткнул пальцем в целые клубни, — из этого.
А девочка уже высыпала лук, перемешала, посолила и еще раз перемешала. Затем убрала за собой, вытерла стол и засыпала укроп. При этом повернулась в мою сторону, показала на клубни, на укроп и показала два пальца вверх.
Через несколько минут она разложила приготовленное блюдо положив каждому понемногу, в том числе себе и поискав что-то глазами среди помытых ложек, вздохнула и взяла себе ложку. Первыми попробовали отец с дядей и я тоже с нетерпением сунул ложку в рот.
— М-м, это очень вкусно! — не удержался я, распробовав блюдо, — необычно, но вкусно!
— Да, дворяне знают толк во вкусностях, — хмыкнул Ивер, — но такого пробовать не приходилось. Это необычное блюдо. Спасибо, Маша.
Заметив, что мы все довольны и благодарим ее, льера привлекла наше внимание, и ткнув пальцем в целые клубни, жестами показала, что их надо закопать.
— Посадить? — первым догадался отец, — их можно посадить? Мы можем выращивать их? Ты разрешаешь посадить их у нас?
— Да!
Отец, увидев это обрадовано закивал, то ли обрадовавшись от возможности выращивать крофель, то ли от того, что Маша сама пытается подружиться.
Ивер пошел с нами и помог выбрать участок на мамином огороде, который, по настоянию Маши пришлось перекопать, затем сделал лунки, куда опустил клубни и закопал их. Ничего особенного.
— Я отца предупрежу, поучи ее языку, у нее очень хорошо получается, — дождавшись, пока отмою руки, произнес Ивер, — думаю, через пару недель она будет сносно изъясняться.
— Даже не знал, что так быстро можно учить чужой язык.
— Она и раньше знала несколько, помнишь, когда пыталась общаться, видимо учителя научили, как наиболее эффективно усваивать другой язык.
— По хорошему ее бы свозить в Храм, там есть учебники, по которым детей учат писать и читать, — подал идею я, на то дядя парировал.
— И свозим, но сейчас занимайся с ней сам.
— С ней? Говорить я? — Услышала знакомые слова Маша, вопросительно посматривая на меня и Ивера.
— Да, идти учить, — внятно и расстановкой произнес дядя, тыкая пальцем в предметы, как это делала она, после чего показал на меня, — с Веселом учить.
Учить оказалось забавно. Маша выучила названия всех предметов и теперь мы учили, как называются те или иные действия. Для чего мне приходилось устраивать небольшие представления, так как по другому я не знал, как объяснить. К вечеру я устал так, как будто все это время таскал мешки с ячменем, но результат того стоил.
— Прыгать вверх! — уверенно произнесла Маша, глядя на мои подпрыгивания, — прыгать в… спереди?
— Прыгать вперед.
— Да! Прыгать вперед, — задорно повторила Маша, — А прыгать сзади?
— Прыгать назад?
— Да! Ты молодец!
— Я? Да это ты вообще-то учишь очень быстро.
— Ты хорошо показать. Терпень много.
— Терпеть. В смысле терпеливый. Это да, терпения мне не занимать.
Внезапно веселье пропало у нее с лица и оно стало очень озабоченным.
— Весел, ты чего прыгаешь? Ой, Льера! Доброго дня!
Из-за поленницы подошли Овер и Герес, вежливо кланяясь Маше. Та тоже вежливо наклонила голову и произнесла.
— Хороший солнце! Нет, хороший день!
— Вес, ты ее учишь что ли? — задал вопрос Герес, на который из-за очевидности происходящего я не стал отвечать.
— Ты помнишь, что мы собирались на рыбалку? — Это уже Овер, непрерывно рассматривая отвернувшуюся Машу, большей частью лицо или заднюю, верхнюю часть штанов.
— Э-э, парни… — я действительно забыл про рыбалку и сейчас растерялся, не зная, кому отказать, — мне надо помочь Маше выучить язык.