Шеф-повар придорожной таверны
Шрифт:
— Делать обрыв! Прорыв… Прорвать? Перерыв! Вы идти, куда идти, я отдыхать. Солнце низ, еще учить. Мало-мало.
— Благодарю, льера Маша, — не стал я бахвалиться перед друзьями, что мне позволено называть ее просто по имени, обрадовался я, так как родители из-за Маши не стали давать мне заданий и ничто не мешало сейчас уйти на рыбалку.
Взять удочку было мгновенным делом и не успела Маша еще дойти до таверны, как мы уже бежали по дороге.
— Вес, ты теперь мало-мало учить, да? — тоненьким голосом, пытаясь
— У вас прямо перерыв! В смысле прорыв!
И эти два лося заржали как жеребцы, словно что-то веселое сказали.
— Зря смеетесь! Учитывая, что она еще два дня назад, ни одного слова на нашем языке не знала, она очень сильно продвинулась.
— Да, все в порядке, дружище, мы просто шутим, — хлопнул по плечу Овер, — Просто она так забавно это сказала… А что она на нас так странно смотрела?
— А ты забыл, что ты вчера ее вещи трогал и ее это расстроило?
— Да я ж не трогал, а только руку протянул…. Что она так отреагировала то?
— Не знаю, но учти, она не пришла на ужин, и когда я шел к себе, я слышал, как она в комнате плакала.
— Ну, девочки постоянно плачут, и потом, не значит, что она из-за нас, может грустит по дому, родителям…
— Так, давайте не будем обсуждать нашу гостью! — Возмутился я, желая перевести тему для разговора, — вон смотрите, на нашем месте дядька Майгр стоит…
— Вот бесы! Пойдемте тогда к старому мосту, он с кувшином, по любому с элем решил посидеть, это надолго. Опять будет рассказывать, как он вел караван через Вольные Земли.
— Да мы уже сами можем рассказать все его путешествия… Идем к мосту.
Майгр — пожилой мужчина, владелец небольшого поля и отары овец голов в двадцать, по молодости ходил в охране караванов с большими купцами и прошел полмира, немного заработал и купил себе участок в нашей деревне. Так-то он неплохой мужик, но стоит ему выпить, как его не остановить: ему просто необходимо рассказать любому слушателю о своих приключениях. Учитывая, что живу и вырос в единственной в деревне таверне, как вы думаете, что я мог не слышать из его рассказов?
— Кстати, о рассказах, — подал голос Овер, едва мы отошли подальше от нашей лужайки, — батя сегодня сказывал, что оборотней видели в двадцати верстах, у Медового переката.
— В каком облике? — уточнил Герес, — если в человеческом — то нечего бояться, а если в зверином, то плохо, значит охотятся…
— В человеческом. С ними пообщались, сказали, что мигрируют на север. Кстати, это полный бред, что их опасность как-то зависит от облика. Они в любом облике опасны.
— Ну если на север от переката — то это в стороне от нас, бояться нечего, — облегченно выдохнул Герес и пояснил, — двадцать лет назад тут жила община оборотней, потом лиеры уничтожили их, так как начали пропадать дети.
— Вообще их изгнали, потому как дичи почти
— Ну одно другому не мешало, дети то тоже пропадали!
— Если любишь истории, которые почти взаправдашние, то тебе стоит вернутся к Майгру, — расмеялся я, — или тоже, как и Млат веришь, что маша на драконе прилетела?
— Этот вариант пока не опровергнут, — пробормотал Герес и тут же воскликнул, — чур я на ту сторону!
И первым помчался по камням, перебираясь на другую сторону речки. В прошлый раз Овер на той стороне поймал больше, чем втроем на этой и видимо Герес считал, что дело в береге, а не в умении. Не, я лучше понаблюдаю, как ловит Овер, мне кажется это принесет больше толку.
Через полчаса, поймав по паре вьюнов и удовлетворив первый азарт, мы снова разговорились.
— Вес, как ты думаешь, у твоей льеры есть жених?
— Да ну, она еще маленькая…
— Я слышал, у них помолвки бывают, когда они еще в младенческом возрасте находятся…
— А ты чего этой темой заинтересовался? Хочешь к ней сватов заслать?
— Ну почему сразу сватов, — смутился охотник, — просто может…
— Овер, ты мой друг, но давай откровенно. Я ее еще не знаю, но из того, что узнал, могу сказать, она художник, кулинар, умеет выращивать растения, писать с такой скоростью, с какой я говорить не успеваю, ты думаешь ей будет интересно с тобой?
— Ну я всегда замечал, что ты очень медленно говоришь, даже думал, что тебя в детстве роняли, — хохотнул друг, нисколько не обидевшись, — а насчет интересно… ты думаешь девушки с парнями только о картинах и блюдах разговаривают? Ладно, не мучайся, подрастешь еще. Ты, кстати, не уточнял, что за обряд она делала в сарае?
— Да не было никакого обряда, она просто мылась.
— А зачем она дверь придавливала? Когда моются — двери не замуровывают!
— Ну вот научу ее говорить — спросишь сам!
Овер посмотрел на меня, хмыкнул и отстал.
Вечером, мы вернулись с добычей, я поймал больше десяти вьюнов, в то время как Герес, всего шесть. Овер конечно обошел нас обоих, и поэтому сразу спросил у меня.
— Вес, нам только рыбы не надо, как думаешь, получится продать твоим родителям за пару монет?
— За пару монет тридцать хвостов то конечно папа возьмет, — кивнул я, немного разочарованный, так это принижало мою добычу в глазах ближних.
Вернулись мы быстро, солнце только закатилось за горизонт. Овер отдал мне кукан со своей добычей и остался на улице, подойдя к бочке у дома, смыть рыбий запах с рук. Заходя в таверну, я пропустил Машу, с двумя ведрами с водой, причем одно парило, и прошел на кухню. Лаура мыла посуду в тазу, мама замачивала овес и ячмень на завтра для свиней, отца не было видно.