Шекспир должен умереть
Шрифт:
– Извиняюсь, инспектор, но доктор Перкинс преподает историю. Я знаю это чисто случайно: моя кузина – его студентка.
Инспектор только кивнул, решительно толкнул калитку и первым шагнул на территорию профессора; бестрепетно прошествовав к дверям, он нажал на кнопку звонка. На продолжительные настойчивые гудки никто не отзывался. Тогда инспектор толкнул дверь. Она открылась совершенно свободно.
– Смотрите, дверь не заперта, – невольно нахмурился Бонд. – Не нравится мне все это – тишина, открытые двери…
И он решительно вошел в дом. Мы с констеблем (второй полицейский остался
Крошечная прихожая, два дверных проема: один вел в уютную чистенькую кухню, второй – в гостиную, где в полумраке из-за плотно задвинутых гардин мы поначалу ничего не заметили.
Инспектор пошарил рукой по стене в поисках выключателя, и через пару секунд в гостиной вспыхнул свет.
– Черт! Полагаю, это и есть доктор Перкинс?
Бонд первым подскочил к креслу, на котором раскинулся крупный мужчина, показавшийся мне смутно знакомым. Я подошел поближе.
Ну, разумеется! Это был тот самый джентльмен, что сегодня утром пил кофе на террасе возле нашего отеля в компании с забавными сововедом, на которого обратила внимание моя Соня.
Инспектор проверил пульс на руке профессора и с облегчением кивнул:
– Жив! Судя по всему, находится под наркозом. Виллингтон, вызовите «Скорую»!
Пока сержант вызывал медиков, инспектор жестом пригласил меня следовать за ним, и мы обошли весь дом. Везде, включая спальню на втором этаже, было чрезвычайно чисто и стильно, несмотря на то что женщина в этом доме явно не проживала.
– Доктор Перкинс – редкий чистюля, – сделал вывод Бонд. – Признаться, для преподавателя университета, к тому же с научным званием, это достаточно редкая картина. Обычно все эти умники – не от мира сего.
Я согласно кивнул и на всякий пожарный рассказал инспектору, что сегодня утром Перкинс, тогда еще для меня безымянный, завтракал в открытом кафе у «Короны и Розы» в компании парня, который вел в замке Шоу сов.
– Полагаю, данная информация вам пригодится, – заметил я. – Этого Ларри стоит поскорее допросить. Ведь по всему выходит, что примерно в то время, как они ушли из кафе, Перкинса и усыпили, заменив его на боевом коне.
Инспектор согласно кивнул и предложил мне заодно осмотреть сад вокруг дома – для полноты картины. Мы вышли через дверь из гостиной и почти тут же обнаружили пустую мини-конюшню на одну лошадь. На скамейке перед конюшней было разложено все обмундирование Ланселота Озерного, включая массивный шлем с красным пером.
– Ого! Выходит, убийца сразу после убийства не побоялся прискакать сюда, чтобы вернуть хозяину доспехи, – заметил инспектор.
В этот момент запищал его сотовый. Он выслушал чье-то краткое сообщение, дал отбой и посмотрел на меня.
– Мне сообщили, что Лиззи – лошадь, на которой выступал сегодня убийца, только что вернулась в конюшню замка. Ее обнаружили неподалеку, она мирно щипала травку. По словам конюха, тот, кто сидел на Лиззи, – явно кто-то из своих, общение с чужаком было бы для животного стрессом, между тем лошадь совершенно спокойна.
Тут до нас донесся звук сирены подъехавшей к дому машины «Скорой». Инспектор направился встречать и давать указания, а я уже собирался распрощаться с ним, когда затрещал мой мобильник.
Я
– Соня, я как раз собирался…
По своему обыкновению, красавица не дала мне договорить:
– Собирайся куда угодно! Сама не понимаю, почему я исполняю обязанности секретаря, но… Короче, я звоню по просьбе твоей подруги Розы-Мимозы, – краткий смешок, – она только что была здесь, в нашем номере, и, глядя на меня рыжими бесстыжими глазами, настойчиво рекомендовала мне – я повторяю ее точные слова – так вот, она рекомендовала мне позвонить тебе и передать вам с инспектором, что она успела побеседовать со своим женихом, профессором Хатвиллом, и выяснила важный факт. Этот самый Хатвилл сегодня плохо себя чувствовал, а потому попросил первого попавшегося студента подменить его на турнире. Студентом оказался наш русский Питер из Пензы. Он с восторгом согласился, потому что вообще-то в турнире могут участвовать только проверенные члены партии, то бишь участники кружка «Влюбленные в Шекспира» и рыцарского клуба «Уорвик», ему этого нужно было ждать минимум два года, а тут представилась такая счастливая оказия…
– Спасибо, Сонечка! Я…
Она вновь надменно прервала меня на полуслове:
– Я лишь исполнила рекомендации рыжей Мимозы. А сейчас постараюсь узнать расписание автобусов…
Вот так. Получай, фашист, гранату! Услышав в мобильнике тоскливые гудки, я сглотнул и, развернувшись к инспектору, сообщил всю полученную информацию.
Бонд весело рассмеялся:
– Послушайте, я бы с удовольствием пригласил вас работать к нам в полицию! Вы сопровождаете меня, кое-какие факты узнаете вперед полиции, а в данном случае мисс Мимозин сообщила все в первую очередь именно вам, а не инспектору Бонду. Пожалуй, сегодня я уже с профессором Хатвиллом не успею встретиться, а вот завтра… Вы не желаете и завтра составить мне компанию?
Разумеется, я желал. Но – это будет завтра! А пока мне нужно было срочно вернуться в отель и попытаться помириться с Соней.
Глава 10. Знакомство с Хатвиллом
Сказать по правде, приближаясь к нашему отелю, внезапно я ощутил нечто подобное страху. Мне вдруг отчетливо припомнилось, при каких обстоятельствах сегодня мы расстались с Соней, ее последние слова по телефону – все вместе привело меня к отчаянному выводу, что моя подруга и на самом деле вполне могла собрать все свои вещички-чемоданчики и скрыться в неизвестном направлении.
Я прибавил шаг, а последние метры проделал едва ли не бегом. Через ступеньку взлетев на второй этаж, распахнул дверь…
– Как успехи? Убийца арестован?
Соня в черных очках полулежала в кресле перед открытым окном, лениво листая журнал мод. При виде меня она только усмехнулась и, не дождавшись ответа на свой светский вопрос, вновь уткнулась в журнал. Сами понимаете, я почувствовал невероятное облегчение: Соня никуда не уехала, даже не сменила номер в отеле и была настроена вполне миролюбиво. У меня словно гора свалилась с плеч.