Шекспир должен умереть
Шрифт:
Пару минут мы молча любовались лошадьми. Инспектор ласково потрепал лошадку Перкинса по холке.
– Значит, вчера Лиззи самостоятельно вернулась сюда? Полагаю, Вилли, вы внимательно ее осмотрели? Не заметили ли вы чего-нибудь необычного – в седле, в гриве лошади?
Вилли пожал плечами.
– Могу только еще раз повторить: все было как обычно. Лично я увидел Лиззи, когда она уже мирно щипала травку у ворот конюшни. Она не была взмылена, совершенно спокойна – стало быть, вернулась легкой трусцой по вполне знакомому ей маршруту – полагаю, от дома профессора, ведь
Инспектор кивнул.
– Благодарю вас, Вилли. А теперь вы не могли бы проводить нас в рыцарский клуб? Мы хотели бы задать ребятам несколько вопросов…
Путешествие в прошлое продолжалось. Когда мы вошли в просторную раздевалку рыцарей, при виде фигуры, облаченной в красную накидку и металлический шлем с пышным белоснежным плюмажем, у меня в очередной раз мелькнула мысль, что нынешнее путешествие в Англию стало своего рода экскурсом в Средневековье, так что даже вполне реальное убийство оказалось выдержанным в духе суровых времен рыцарских турниров и прекрасных дам.
– Красный рыцарь – победитель тридцати боев! Прошу любить и жаловать!
Густой бас прозвучал откуда-то из-за металлической маски шлема, и массивная фигура рыцаря склонилась в полупоклоне, тут же разразившись веселым хохотом и что есть сил хлопнув лапой инспектора по плечу:
– Не узнаешь, Тони?
Едва не рухнув от этого жеста, инспектор все же удержался на ногах, с усмешкой погрозив громиле пальцем:
– Узнаю, Тедди! Всегда болею за тебя, если попадаю на турниры!
После этого они крепко обнялись, хлопая друг друга по плечам.
– Разрешите представить, – инспектор положил руку мне на плечо. – Ален, мой добровольный помощник из России, – с легким полупоклоном он развернулся к снявшему шлем рыцарю. – А это мой бывший одноклассник Тедди Грэкхэм, огромный и сильный, но очень добрый. Можете себе представить, Ален, по профессии Тедди – ветеринарный врач. Все окрестные владелицы кошек и собачек обожают доброго доктора Тедди!
Мы приветственно кивнули друг другу, пожали руки, после чего инспектор поднял руку вверх, призывая всех присутствующих проявить внимание.
– Внимание, минутку тишины! Прошу вас выслушать мои вопросы и постараться ответить на них как можно более полно. Скажите, насколько я понял, большинство из вас именно здесь надевает все рыцарское облачение перед турниром, не составляет исключения и профессор Хатвилл. А вот доктор Перкинс каждый раз заранее садится в конюшне на лошадь, отправляется домой, там облачается и возвращается сюда. Все так?
В ответ раздались отдельные смешки и ироничные комментарии наполовину одетой в средневековые костюмы публики.
– Все так и есть, – мрачно кивнул Тедди. – Такое положение дел существует уже не один год, и все это время мы пытаемся убедить Перкинса переодеваться здесь, как все! Это же полная глупость – бесконечные поездки на Лиззи туда-сюда. Кроме того, нарушается церемония: рыцарю полагается надевать свое снаряжение с помощью личного пажа, паж также помогает сесть в седло, проходя таким образом свою школу становления
– Это причуда доктора, – негромко произнес один из молодых участников в костюме крестоносца. – Все знают: пару лет назад Лиззи была его собственностью, тогда он приезжал на состязания из дома и возвращался туда после окончания поединков. А когда все изменилось и он был вынужден продать Лиззи нашей конюшне, доктор, несмотря на сложности, сохранил свою привычку – каждый раз забирает Лиззи и отправляется домой, откуда и появляется на состязания в своей привычной манере.
Все загудели и закивали, выслушав высказывание. Тедди усмехнулся и укоризненно покачал головой.
– Думаю, все кончится тем, что мы проведем собрание и примем решение: всем членам клуба переодеваться именно здесь – всем без исключения! Не нравится – извольте покинуть наши ряды. Перкинс может запросто вылететь из клуба и больше не принимать участия в турнирах.
В помещении смолкли все реплики и звуки, повисла тишина. Тедди мгновенно побагровел:
– Не понимаю, в чем тут проблема? Если кого-то не устраивает…
Его перебил инспектор, с мягкой улыбкой подняв ладонь:
– Дорогой Тедди, давай вернемся к нашим вопросам. Вопрос на всякий случай – я понимаю, если бы кому-то из вас было что-то известно, вы бы сами обратились в полицию, и все-таки… Никто не видел чего-нибудь, относящегося к убийству, на том самом турнире? Быть может, кто-то из вас если не видел сам, то слышал разговоры в городке по поводу проскакавшего всадника-убийцы или лошади, когда она возвращалась к конюшням, что-то еще, так или иначе относящееся к случившемуся?..
В ответ все только дружно замотали головами – никто ничего не видел, не слышал. Инспектор кивнул.
– Хорошо. Тогда я хотел бы познакомиться с пажом профессора Хатвилла, от услуг которого в интересующий нас день он неожиданно отказался. Он здесь?
Рыцари расступились, и нам навстречу шагнул парень, которого с первого взгляда я назвал про себя бесцветным. Представьте себе доходягу среднего роста, самой что ни на есть средней, серенькой и ничем не примечательной внешности – жидкие волосы светло-каштанового цвета, щелки крошечных карих глаз, бесцветные губы; вся одежда – того же коричневого оттенка. Такого увидишь и тут же забудешь.
– Это я, – произнес он бесцветным голосом. – Меня зовут Джим Патсон, я – студент профессора Хатвилла. Задавайте свои вопросы.
Могу поспорить на что угодно: инспектор Бонд, как и я, с первого взгляда ощутил к парню неприязнь. Серый, неприметный – это еще полбеды! Самое неприятное, что при всем при том на его ничем не примечательном лице то и дело появлялась кривоватая усмешка, он то и дело бросал на собеседника быстрые хитрющие взгляды, тут же «скромно» опуская глазки.
– Давайте выйдем и немного прогуляемся, – предложил инспектор, пытаясь улыбнуться неприятному Джимми максимально доброжелательной улыбкой. – Побеседуем на свежем воздухе.