Шелковая паутина

Браун Сандра

— Хорошо, — только и сказала Кэтлин, выйдя из ванной.

Он взял ее за руки, усадил рядом и впился взглядом в ее лицо, запоминая каждую черточку и жадно вдыхая аромат ее кожи.

— Нужно возвращаться, — тихо промолвил Эрик.

Она погладила его по голове, провела пальцами по его бровям, усам, губам.

— Знаю. Но ведь это будет только завтра.

Эрик откинулся на спину. Выражение лица у него было задумчивое. Пальцами он медленно перебирал ее локоны.

— Ты что?

— М-м? — рассеянно промычал он.

— О чем ты задумался?

— Раскаиваюсь, — Эрик глубоко вздохнул.

Она

приподнялась на локте. Никогда еще она не видела его таким серьезным — разве что в самом начале их знакомства, когда он рассказывал ей об Эфиопии.

— В чем?

— В том, что неправильно себя с тобой повел. Каждый раз я кидаюсь на тебя, словно племенной бык. Только страсть и только секс. И никакой нежности.

— Страсть взаимна. Я давала тебе только то, что хотела дать. Не больше и не меньше.

— Я тоже…

Он встал и подошел к окну. Кэтлин же осталась на кровати, удивленная столь резкой переменой в его настроении.

— Да что с тобой?

— Ты ведь не знаешь, как я к тебе отношусь на самом деле. Наверное, ты думаешь, что мне нужен от тебя только секс. Но есть ведь и другое… — Он беспомощно взмахнул рукой, с трудом подбирая нужные слова. — Знаешь, мне тяжело даются всякие там нежности.

— Неправда. С Тероном ты такой ласковый. Да и в лагере с детишками ты тоже был чудо как хорош.

— Так-то оно так, — отмахнулся он. — Но с тобой я все время был таким агрессивным. Конечно, характер у меня скверный, а ты постоянно испытывала мое терпение… В общем, я сам не понимаю, почему я был таким. Ведь я к тебе так отношусь… Даже не знаю, как сказать… Почему я все время на тебя кидаюсь? Словно хочу наказать за что-то.

Она слушала его, пальцы ее комкали край простыни.

— Но… но почему тебе так трудно выражать свои чувства? — дрогнувшим голосом спросила она.

Он сел в кресло и мрачно принялся разглядывать пол.

— Понимаешь, мой отец был, в сущности, очень добрым человеком, зла никому не делал… Но он был противником нежностей. Я не помню, чтобы он хоть раз приласкал меня или Боба. Он любил мать, но, по-моему, никогда об этом не говорил вслух. Отец терпеть не мог то, что называл «телячьими нежностями». Для него это было равносильно слабости. И я получился таким же. Причем у меня это происходит не на сознательном уровне. Например, я стараюсь побольше ласкать Терона. Малышам это так необходимо. И знай, — он посмотрел ей в глаза, — я люблю тебя. Насколько способен любить. И прости, что никогда не говорил об этом. Неплохо было бы знать, что и ты меня любишь, хотя бы чуть-чуть, — грубовато закончил он.

— Эрик, — прошептала она, — Эрик.

Больше произнести Кэтлин ничего не смогла — брачные узы с Сетом мешали ей говорить вслух о любви. Но зато она могла показать свою любовь на деле. Она протянула руки, и Эрик лег с ней рядом.

Всю ночь они не разнимали объятий.

20

— Где тебя черти носили? — обрушился на нее Элиот.

Кэтлин замерла на пороге своего номера, ничего не понимая. Они с Эриком только что прилетели с Чаб-Кэя. Откуда тут взялся Элиот? Эрик угрожающе нахмурился.

— Что ты здесь делаешь? — недоуменно спросила Кэтлин.

Она

еще не свыклась с мыслью, что идиллия кончена. На борту самолета дистанция между ней и Эриком увеличивалась неуклонно и неумолимо. Сначала они перестали касаться друг друга, потом замолчали, а под конец уже сидели, отвернувшись в разные стороны. Каждый вернулся в свой собственный мир, между влюбленными вновь пролегла бездна. И вот новая напасть — неизвестно откуда взявшийся Элиот, да еще такой сердитый, того и гляди с кулаками накинется.

— Надеюсь, Кэтлин, ты славно провела время, — саркастически обронил Элиот. — Я торчу тут со вчерашнего дня, тебя дожидаюсь.

— Я… У нас был выходной. Я летала на другой остров. А потом шторм начался. Эрик беспокоился из-за меня, прилетел…

— Не нужно лишних подробностей, — ядовито перебил ее Элиот.

— Что стряслось? Зачем ты прилетел? Как снег на голову, без предупреждения!

— Сет в больнице, — сухо сообщил он. — В отделении интенсивной терапии. Он не хотел, чтобы тебя срывали с места, но Джордж считает, что ты должна быть рядом с мужем. Он умирает, — с вызовом закончил Элиот.

Кэтлин зажала рукой рот. Кровь отлила от ее лица, глаза с ужасом смотрели на Элиота.

— Перестаньте на нее кидаться, — вмешался Эрик, сохранивший полнейшее хладнокровие. — Она же ничего не знала. Лучше расскажите все толком.

Элиот кинул на него холодный взгляд. Только теперь Кэти заметила, какой изможденный вид у ее щеголеватого помощника: одежда помята, волосы растрепаны, на лице щетина. А ведь он всегда придавал такое значение своей внешности!

— Сета увезли в больницу три дня назад. После аварии у него начались проблемы с почками, и теперь они совсем отказали. Интоксикация организма. Сет не хотел тебе говорить. Но мы с Джорджем решили иначе.

Она сделала два шага вперед, умоляюще простерла руки:

— Элиот, скажи, что ты сгустил краски. Ведь Сет на самом деле не…

Она не договорила, пытливо вглядываясь в его лицо, но ни малейших признаков всегдашней циничной гримасы там не обнаружила. Элиот перевел взгляд на Эрика, снова посмотрел на Кэтлин, и она поняла все без слов.

— О нет! Ради Бога, нет! — Кэти закрыла лицо ладонями и рухнула на постель.

— Кэтлин, — сказал Эрик. — Сейчас не время раскисать.

— Он прав, — подхватил Элиот. — Я прилетел спецрейсом. Самолет ждет. Нужно немедленно вылетать в Сан-Франциско.

— Да, хорошо, — пролепетала Кэтлин и бесцельно заметалась по комнате. Надо что-то делать. Но что? Голова отказывалась работать.

— О вещах не думай. Мы все упакуем и отправим, — сказал Эрик. Он положил руки ей на плечи. — Не беспокойся. Я поскорее сверну съемки и завтра же утром буду в Сан-Франциско.

— Нет! — решительно воскликнула Кэтлин. — Лучше оставайся и закончи работу. Я уверена, что Сет хочет именно этого. Да и не нужно тебе… появляться в больнице.

Смысл сказанного был ясен. Она не хочет, чтобы он был рядом. Почему она все время отводит глаза? Эрик раздраженно взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Сине-стальные глаза заглянули в смятенно-зеленые. У рта Эрика пролегла гневная складка. Отвернувшись от Кэтлин, он сказал Элиоту: