Шелковые узы
Шрифт:
— Вот как? Я разочарован. Я подумал, возможно, ты изменила свое решение относительно игры. Зал для карт в гостинице «Мажестик» полон каждый день, и мы могли бы…
— Я пришла говорить не о карточной игре.
Он смотрел на нее, как если бы это заявление озадачило его.
— О чем же тогда? Что-то беспокоит тебя, милочка?
— Ты и сам хорошо знаешь, что меня беспокоит. Почему ты решил возвратиться сюда? Чтобы мучить меня? И когда ты наконец собираешься уехать?
— Ты забываешь, что я не имел ни малейшего представления, что ты здесь. Я не делал никакой тайны из того факта,
— Конечно, ты должна понимать, что мучить тебя — последняя вещь, о которой я мечтал.
Он взял в зубы незажженную сигару и оперся локтем о тяжелый комод. Невада смотрела, как он стоит, опираясь рукой на полированное дерево, прямо рядом с дагерротипом в рамке, тем самым, который она видела в тот холодный мартовский день, когда она и Дениза пробрались в домик для гостей.
Моментально отвлекшись, она с любопытством пересекла комнату. Глядя на портрет, как будто увидела его впервые, она протянула руку, взяла его и небрежно спросила:
— Кто-то из твоих друзей?
Его смеющиеся глаза не переставали светиться озорством.
— Это мои мать и отец, — сказал он. — А ребенок — это я. Восхитительный, не правда ли?
— Ты… Ты очень похож на своего отца.
— Да, мне говорили об этом.
— А он тоже был… э-э…
— Игроком? Нет, он занимался бизнесом, и очень успешно.
— Правда? Почему же ты не следуешь его примеру? Ведь ты мог достичь большего, чем…
— Ладно, моя дорогая, я думаю, что я сделал довольно много, если учесть, что был оставлен без гроша в кармане в ранней молодости. — Он взял портрет из ее рук и поставил на прежнее место. — Кроме того, это твоя вина, что в настоящее время я на мели.
— Моя вина? Как бы не так! Как ты помнишь, я предложила тебе все мои деньги. Это предложение все еще остается в силе, если ты примешь его и уедешь.
— Привлекательно, — сказал он и отошел. Он поднял длинную золотую кисть тяжелой портьеры, потянул ее, и яркий солнечный свет залил полутемную комнату. — Очень привлекательно. И очень любопытно также. Почему, интересно, молодая леди предлагает заплатить джентльмену несколько тысяч долларов?
Он нахмурился, как будто был искренне озадачен. Подавив сильное желание закричать на него, Невада, примирительно улыбнулась, прислонившись спиной к высокому бюро.
— Потому что я имею все, что хотела. — Она заигрывающе взглянула на Джонни. — Я хочу, чтобы и ты имел все, что хочешь.
— Я вижу. — Джонни кивнул и, опустившись в одно из кожаных кресел, перекинул колено через подлокотник и стал раскачивать босой ногой. — Я и не догадывался, что ты так заботлива. Никогда не ценил твою самоотверженность и доброту, любимая.
Продолжая улыбаться, Невада оттолкнулась от бюро, подошла к Джонни и опустилась на колени перед его креслом, зашуршав пышными юбками. С ангельским выражением на лице она положила руку на его колено и сказала сладким, как мед, голосом:
— Я забочусь о тебе, Джонни. Очень. Я бы хотела, чтобы ты имел…
Низкий мужской смех прервал ее. Невада вздрогнула и замолчала. Ее ангельское выражение испарилось. Джонни ловко
— Раньше ты мне больше нравилась, чем теперь, когда стала леди. Как я помню, тогда ты была восхитительно откровенной.
Она попробовала вырвать руку, но Джонни держал крепко. Она буквально зашипела от злости.
— Ты хочешь сказать, что я лгу?
Сильно прижимая ее вырывающуюся руку к своей мускулистой ноге, Джонни наклонился вперед.
— Ты прокралась сюда тайком. Ты предлагаешь мне взятку, чтобы заставить меня покинуть город. И ты имеешь наглость говорить, что сделала это для моей же пользы! — Он рассмеялся снова, взял ее за подбородок, повернул ее лицо к себе и наклонился ближе. — Милочка, ты наверно забыла, с кем ты говоришь. Это я, Джонни, помнишь? Ты можешь быть откровенной со мной.
— Прекрасно! — закричала Невада, прищурив синие глаза. — Мне не нравится, что ты приехал сюда, не нравится, что ты нашел меня. Я хочу, чтобы ты уехал.
— Почему?
— Ты всегда все знаешь! Вот ты и скажи мне!
Он усмехнулся и провел большим пальцем по ее нижней губе. Она сердито отвернулась. Он повернул ее лицо к себе.
— Невада Мэри Гамильтон, ты пришла сюда, чтобы купить мое молчание. Не так ли? Хорошо, любимая, ты можешь расслабиться. Я и не помышлял сообщать ученому профессору и его чрезмерно заботливой матушке, что мисс Мэри Гамильтон из Гамильтонов штата Теннесси однажды развлекалась, — он многозначительно подчеркнул своим глубоким голосом слово «развлекалась» — на борту «Подлунного игрока» — дворца карточной игры в Мемфисе, и что я был настолько удачлив, чтобы разделить страстную ночь…
Разъяренная Невада отбросила его руки и вскочила, тыча пальцем прямо в его лицо.
— Сообщай им все, что тебе будет угодно, ублюдок! Мне все равно. Иди прямо сейчас и дай объявление на первую полосу «Сент-Луис пост»!
— Возможно, я бы так и сделал, — сказал он, поднимаясь с кресла, — но меня ждет игра в «Олив».
Она повернулась и направилась к двери. Джонни сказал ей вслед:
— Приходи еще, когда сможешь остаться подольше.
— Иди ты ко всем чертям! — бросила она через плечо, выскочила из двери, быстро наклонила голову под веткой дуба и понеслась через двора вне себя от ярости.
Снова упав в кресло, Джонни рассмеялся.
В тот день он отсутствовал за столом во время обеда, и Невада безмолвно поблагодарила судьбу за маленький подарок. Она была настолько сердита, что не могла ручаться за свои манеры в присутствии Джонни. Без него обед прошел приятно, не спеша, и позже, когда Малькольм предложил ей выйти на свежий воздух, чтобы насладиться прекрасным майским вечером, Невада удовлетворенно кивнула.
Сидя с ней на длинном диване, Малькольм говорил о книгах, музыке и их свадьбе. И они даже не заметили, как пролетело время. Они не хотели спать и оставались на залитой лунным светом веранде. Когда рука Малькольма обняла ее плечи, Невада улыбнулась ему и подняла лицо. Малькольм нагнул голову и поцеловал ее прямо в губы приятным, мягким и нежным поцелуем. Потом он поцеловал ее снова. И еще раз. Несколько поцелуев. Теплые, нежные поцелуи. Наконец он вздохнул и озорно улыбнулся.