Шелуха сырых яиц
Шрифт:
Мэри лежала на кровати уже несколько дней – повернувшись лицом к стене, не замечая, что высохла от обезвоживания и голода. Ей нужно было найти в себе силы признать, что прежней жизни не будет никогда, но чем больше она лежала, тем меньше сил оставалось. В тот год сама судьба подтолкнула её к сложному решению уехать в другую страну. Ей казалось, что Родина сама приняла за неё решение и выдавила из себя, как крем из тюбика.
За долгой болезнью матери последовал уход, унёсший практически все накопления и силы…
Рейдерский
Первое время Мэри весёлым туристом бегала по городу, изучала язык и смотрела на море, не переставая удивляться тому, что оно никуда не девается – встал утром и вот оно, море, недосягаемая мечта её детства. В дни школьных каникул сверстники Мэри отправлялись кто на юга, кто на дачу к бабушке, а Мэри оставалась одна в опустевшем пыльном дворе. Лето за летом она терпеливо высаживала в траву у многоэтажки проросшие жёлуди – будущую тихую дубраву. Пара ростков прижилась и умудрилась вырасти, радуя Мэри, но застилая свет жильцам на нижних этажах. В тот день, когда она уезжала в аэропорт, дубы спилили. Они упали рядом на газон. Садясь в такси, Мэри подумала: «Так выглядит настоящий апокалипсис. Ты убегаешь куда-то из настоящего в смутное будущее, а мир за тобой доедают лангольеры. Деревья падают, а дома разваливаются карточными домиками».
Теперь она знала, что апокалипсис выглядит вовсе не так: не разрушение цивилизации, но полное её исчезновение.
Из раздумий вывел громкий крик Миши. Споткнувшись о корень, он распластался на земле.
Мэри бросилась к нему:
– Миша, Миша, как ты?!
Он поднял залитое кровью лицо, обвёл всех подслеповатым взглядом.
– Ребята, Миша очки потерял, поищите вокруг. И не топчитесь, а то раздавите, – Мэри сказала это командным голосом и сразу принялась умывать мальчика водой, которую ей услужливо протянула Лиза.
– Я ногу повредил, – печально прошепелявил Миша, – и язык прокусил.
– Ничего, ничего, бывает, – ответила Мэри, рассматривая его опухающую лодыжку.
– Вот дура, отдала последнюю воду, сама что пить будешь? – подала голос Катя, которая до этого делала вид, что происходящее её не касается.
– Воду мы ещё найдём. Ему больно! – возразила Лиза.
– Если бы он не жрал всё подряд и не запивал колой, то и не шлёпнулся бы так, – меланхолично произнесла Катя, разглядывая розовый с блёстками френч на ногтях.
– Кать, ну ты и… – сказала Лиза и, ожидая поддержки, посмотрела на Мэри.
– Девочки, потом поговорим про здоровый образ жизни, не до того сейчас, – сказала Мэри, отрывая от подола кусок ткани.
Она туго перебинтовала Мише ногу.
– Попробуй встать. Идти сможешь?
Мальчик сплюнул кровь и кивнул:
– Смогу, это вывих. Так было уже, я ходил с повязкой.
– А вот интересно,
– Что ты имеешь в виду? – ледяным тоном спросила Мэри.
– Ну, вы взяли на себя ответственность, повели нас в этот магазин…
– И что ты хочешь услышать?
– Я требую, чтобы вы взяли за всё ответственность. Мой папа от вас мокрого места не оставит!
– Да пусть так и поступит, если удастся тебя ему вернуть, – сказала Мэри.
– Вообще симуляция впечатляет, не зря самолет гоняли в такую даль, – продолжала рассуждать Катя, – но вот на ни-щебродство с этим вашим табором я не подписывалась. Сейчас же верните меня назад!
– Как?! Как, скажи мне, и я это сделаю! – Мэри заорала так, что Кристина присела на корточки и закрыла уши руками. – Прости, прости, маленькая, – Мэри взяла малышку на руки. – Катя, оглянись. Это не симуляция, а реальность.
– Так я и знала, что эта идиотка, называющая себя Мэри Поппинс, ничего не понимает. Под кайфом что ли? Какая «реальность»? Так не бывает.
– Катя, прекрати, ты всех пугаешь, – с трудом выговаривая слова, сказала Давина. Как многие «солнечные дети», она родилась с аномалией челюсти. – Пугаешь. Пугаешь.
– Ещё одна, лол. Ладно, ну что с вами делать. Я сразу отцу сказала, что эти прогулки для дебилоидов.
– Нет! Нет! «Дебиль» – это «слабый» по-испански, – крикнул Артур. – Я не слабый!
– Я вообще кулак мощи! – заявил Коля.
– Здесь только я слабая… – прошептала Давина.
– Ты – не слабая, – Артур посмотрел на Давину и затем перевёл горящий взгляд на Катю, – а ты – страшная, страшная!
– Да, ты страшная! – тоже крикнула Кате Давина. Топнула ногой и шмыгнула носом так, что рядом из-за куста вспорхнула тучная птица.
Катя достала из рюкзака небольшой пульт, похожий на ключ от автомобиля:
– Если я на это нажму в самом крайнем случае – вам конец! Вы не то что на экскурсию пойти – вообще ходить не сможете!
Мэри отвернулась и наконец помогла Мише встать.
– Мы все есть друг у друга, – раздался шепот Давины. – Мы все есть…
Мэри судорожно вздохнула, на что Миша тихо прошептал ей на ухо:
– Не вздумай плакать. Она этого только и ждёт.
– Я знаю, – едва улыбнувшись, ответила Мэри и незаметно пожала ему руку.
На горизонте вспыхнула зарница и где-то вдали прогремел гром. Мэри, поддерживая Мишу, снова отправилась в путь. Дети двинулись за ней.
– Ты вообще, что ли, не поняла, кто я? – почти прошипела вслед Катя.
Мэри, обернувшись, бросила через плечо:
– Я точно знаю, кто ты.
Даня подошел к Кате, посмотрел ей в глаза, взял из рук пульт и нажал на кнопку.
– Ты что сделал?! – Катя вырвала пульт обратно. Ничего не произошло. В недоумении Катя сама нажала на кнопку – и вновь ничего. Поспешно достав телефон из кармана, она начала пролистывать мессенджер.
– Сети нет, – сказал Артур. – У меня тоже глухо.
Мэри засмеялась:
– А я кому на прогулку брать телефоны запретила?