Шелуха сырых яиц
Шрифт:
Мэри молча размотала свою юбку и протянула ему кусок ткани. Миша засмеялся:
– Спасибо! Оставь себе. Я как-то справлюсь, а вот ты в таком виде точно под статью о растлении попадёшь!
Благодарно кивнув, Мэри закуталась в свой саронг обратно.
– Кто мог подумать, что под вечно бесформенными юбками Мэри прячет стройные ножки! – захихикали девочки.
– Ну всё, это выше моих сил, – зашипела Мэри. – Если кому-нибудь расскажете, я вам уши откушу.
– Ладно-ладно, – примирительно согласилась Вера.
– Мэри, а детям разве можно угрожать? – пошутил Миша.
– А
Поддерживая Мишу с обеих сторон, они поплелись к остальным.
Глава восьмая
Солнце клонилось к закату. Группа во главе с Мэри уже второй раз проходила мимо одного и того же камня, который торчал из земли, словно насмехаясь над ними. Мэри помнила: именно в этой стороне в её время были строения, пережившие несколько войн, торнадо и землетрясений, но не видела ничего похожего на то, что искала. Даня подхватил уставшую Кристину на спину, и она заснула. Первой остановилась Давина – и села прямо на землю.
– Давина устала! – сообщила она всем так, что никто не рискнул уговаривать её пойти дальше. Девочка начала подвывать, как голодный волчонок, к ней присоединились другие голоса и стало ясно: нисперо никто не наелся. К возмущению Павлика, что нужно было искать не ночлег, а еду, добавились капризы Али – и началась перебранка.
Мэри трясло от усталости.
– Дети! Мы не знаем, кто может услышать наши крики. Я прошу вас, успокойтесь, тише!
– Хочу домой! – плакала Аля.
– Мэри, мне нужно поесть! – ныл Павлик.
– Давина устала! Устала, – монотонно повторяла малышка.
Катя, изображавшая до этого оскорблённую челядью королеву, не выдержала и замахнулась на Давину.
– Да прекрати же ты ныть!
Петя успел перехватить руку Кати:
– Ты что? Девочек не бьют!
Даня подошёл к Кате и, приобняв за плечи, отвёл в сторону от Давины:
– Катя! Не надо…
Катя дёрнула плечом, гневно посмотрев на Даню, но нашла в себе силы кокетливо улыбнуться:
– Ну, раз ты просишь, так и быть!
Обведя всех остальных насмешливым взглядом, она сказала:
– Всё, всё. Что, испугались, что всыплю вам по первое число?
Марина вплотную приблизилась к Кате и, пристально взглянув на неё, сказала:
– Ты тут не самая крутая, если что. Отхватишь у меня.
– От тебя? Да что ты мне сделаешь, малявка? – Катя усмехнулась.
Марина не отступала:
– У меня зелёный пояс по карате. Мало не покажется.
Тут нервы сдали у всех, и каждый начал что-то говорить. Только Соня, сжав губы, беззвучно плакала, да Егор, отвернувшись к стене, снова начал постукивать по камням головой. В этот закатный час, когда тени удлинились настолько, что, казалось, мир состоит из кровавых уходящих лучей солнца и демонов, что лезут изо всех щелей, Мэри больше всего хотелось обнять и успокоить каждого ребёнка.
– Господи, как же я их всех сберегу… Простите. Я не справляюсь, – шептала она, и только собралась поглубже вздохнуть, чтобы рявкнуть на всех от бессилия, как из-за леса раздался жуткий долгий вой. Звук простирался над кронами деревьев,
«В тот момент, когда ужас пробрался
в самую сердцевину души, Ребёнок-Мать поняла,
что в любой точке развития человечества,
даже если от него осталось всего
несколько человек, объединить их может лишь
общий враг. Сердце наполнилось горечью.
Стоит ли благодарить врага за то, что в урочный час
люди становятся ближе друг к другу?»
Аля, Лиза и Кристина повисли на Мэри со всех сторон. Остальные дети теснили их, пытаясь прикоснуться к ней, как к защитному амулету. Под давлением Мэри отступила назад, к колючему терновнику. Споткнувшись о корень, чуть не упала, схватившись за ветки. Колючки до крови расцарапали руки.
– Мэри, смотри!
За кустами виднелась дверь. Мэри подёргала ручку, но та не поддавалась.
– Артур, дай-ка свой ножичек на минутку, – сказал Павлик.
– Хватит! Вечно вы у меня его отнять пытаетесь, – заупрямился Артур.
Мэри присела перед Артуром на корточки:
– Артур, ну нам очень нужно, дай, пожалуйста!
– Он его сломает, – проканючил Артур, но нож всё-таки дал.
Павлик слегка постучал по двери, просунул лезвие ножа в щель рядом с косяком и осторожно надавил на рукоятку. Сверху посыпался песок, раздался небольшой щелчок.
– Даня, ударь вот сюда, – указав пальцем на место рядом с замочной скважиной, попросил Павлик.
– Как сильно? – уточнил Даня.
– Без разницы, – ответил Павлик, – Я бы и сам долбанул, но я ниже тебя, не дотянусь.
Даня с размаху ударил по двери – и ничего не произошло. Он недоуменно посмотрел на Павлика, который, хитро подмигнув, снова вставил нож в щель между дверью и стеной, надавил – и Дане осталось лишь рвануть дверь на себя, чтобы открыть окончательно.
– Подождите, я первая! – сказала Мэри.
– Нет, Мэри, первый я, – возразил Даня.
– Это ещё почему?
– Потому что мы помним правило самолёта: взрослого важно сберечь для всех. А от потери одного ребёнка ничего не произойдёт.
– С ума сошёл такие вещи при детях говорить, – зашипела на Даньку Мэри.
Воспользовавшись её замешательством, Артур проскользнул мимо в проём: – Какая разница. Давай, ребзя, быстрее, пока нас эти волки не сожрали!
Пол большого тёмного холла был покрыт слоем грязи и песка. Пахло плесенью, дохлыми мышами и чем-то ещё, сладковато-приторным. С потолка свисали длинные перепутанные корни.
– Мэри, а где это мы? – тихо спросила Лиза и громко икнула. Звук прозвучал словно выстрел. Кристина, пискнув, обняла Мэри за ноги.