Шепчущий череп
Шрифт:
Слева гармошка черного занавеса закрывала вход в маленькую комнату. Я заметила краешек кресла и чью-то голову.
— А к ним привязаны призраки? — Локвуд указал на кукол.
— Нет, — ответила женщина.
— Блин! А должны быть.
— На Коптик Стрит полно магазинов, где вы можете приобрести дешевые сувениры, которые больше подойдут вам по средствам.
— Спасибо, мы не ищем что бы купить, так Сюзи?
— Ага, — я шумно хихикнула.
Мы продолжили бродить, изучая интерьер. Из торгового зала было два выхода: дверь за прилавком, ведущая в жилые комнаты (в узком коридоре лежал выцветший
Кроме простого зрения я напрягла внутренние чувства. Там что-то было. Некий слабый гул, свернувшийся, и жаждущий освобождения. Зеркало? Я вспомнила звук на кладбище — жужжание бесчисленных мух. Здесь по-другому. Что бы это ни было, оно близко.
Я встретилась с Локвудом у дальней стены. Мы ничего не сказали, однако он незаметно для женщины за прилавком поднял три пальца. Этот код мы разработали заранее: один палец — уходим; два пальца — нашел что-то; три пальца — нужно отвлечь.
Ну, вот! Мне самодеятельностью заниматься. Локвуд подмигнул и отправился в другую сторону. Я посмотрела на женщину, теперь занявшуюся прилавком. Моя рука скользнула в карман юбки.
Удивительно сколько шума может сделать десяток монет, рухнувший на пол. Такой хаос перезвона застал меня врасплох. Монеты покатились под витрины, под основания статуй.
— Что там такое? — голова женщины дернулась.
— Простите! Карман порвался!
Не дожидаясь какой-либо реакции, я неуклюже полезла под ближайший столик. Экспонаты на нем закачались. Я пробиралась дальше к статуям африканских птиц, вроде фламинго. Изваяния опасно закачались.
— Прекрати! Вылезай оттуда! — женщины вышла из-за прилавка.
Я увидела, как ко мне приближаются ее, похожие на телят, ноги обутые в тяжелые башмаки.
— Ага. Просто деньги достану.
Впереди показался бумажный фонарь. Старый, хрупкий, может, очень ценный. Так как теоретически монетка могла провалиться внутрь, я бесцеремонно потрясла его, не обращая внимания на вздохи миссис Уикман, которая лавировала между столами, пытаясь подобраться ко мне. Наклонив фонарь вниз, я резко развернулась, задев колонну с римской вазой, которая начала падать. Миссис Уикман, проявив умопомрачительную ловкость, поймала ее своей пухлой рукой на лету.
— Юлий! — завизжала она. — Леопольд!
Я услышала шорох занавесок. Кто шел к нам. Я видела пару коротких, коренастых ног в плотных брюках и в кожаных сандалиях без носков, демонстрируя желтые, грубые ногти.
А вот и вторая пара ног — меньше первой, но тоже в брюках и сандалиях, вышла из задней комнаты и двигалась рысью.
Я сделала вид, что собираю закатившиеся под плинтус монеты, но уже знала, что игра окончена, и уже намеривалась выбираться, когда услышала бархатный голос.
— Что все это значит Аделаида? Глупые дети забавляются?
— Она не будет вылазить, — сказала миссис Уикман.
— О, мы ее убедим.
— Сейчас! — воскликнула я. — Просто монетки соберу.
Я выкарабкалась, успев собрать всю пыль. С красным лицом, отдуваясь и восстанавливая дыхание, я обернулась к ним. Женщина стояла, сложив руки, и смотрела на меня испепеляющим взглядом. Но беспокоиться стоило о человеке рядом с ней. Юлий
Мальчик представлял собой уменьшенную копию этого мужчины. Телосложение перевернутой груши. Волосы зализанные назад, жабий рот. Он был одет в серые брюки и белую рубашку. Из всех отличий: отсутствие пенсне и столь обильного оволосения. А еще глаза цветом, как у матери, и пирсинг в ухе. Мальчик холодно на меня смотрел.
— Чем же вы занимаетесь? Ползаете по моему магазину? — спросил Юлий Уикман.
Занавес за ними дернулся и повис.
— У меня в мыслях не было ничего дурного. Уронила деньги, — я продемонстрировала кучку монет на ладони. — Собрала кое-какие из них. Остальные оставьте себе. У вас такой интересный магазин. Дорого, конечно. Лошадка-качалка, наверное, стоит пару сотен. Но очень милая…, - нужно было удержать их внимание. Я попыталась изобразить улыбку, но под их тяжелыми взглядами, она так и умерла. — А ваза, вон та, греческая или римская, сколько стоит? Она поддельная?
— Нет. Позвольте мне кое-что прояснить, — Юлий Уикман резко приблизился, подняв руку, так, словно хочет толкнуть меня в грудь. — Это солидное учреждение. У нас солидные клиенты. Детям, наводящим бардак, и причиняющим ущерб, здесь не рады.
— Понимаю ваше недовольство, — поспешно сказала я. Локвуд — засранец! В следующий раз сам будет отвлекать! — До свидания.
— Подожди, — сказала миссис Уикман. — Вас же двое было. Где другой?
— Ушел, наверное. Ему стало стыдно за то, что я тут натворила.
— Но я не слышала дверь.
Юлий Уикман огляделся. Шея у него была настолько толстая, что ему пришлось повернуться.
— Тридцать секунд, может, сорок. Тогда и увидим, — он слегка улыбнулся.
— Я не понимаю вас, — поколебалась я.
— Папа, посмотри на ее правую руку, — внезапно сказал мальчик.
— Вам нужны монеты? — меня это озадачило.
— Не монеты, — вздохнул Юлий Уикман. — Вашу руку. Ты молодец, Леопольд. Покажи мне ее, маленькая лживая девчонка, или мне придется выкрутить тебе запястье.
По коже пополз холодок. Я протянула руку. Он аккуратно потрогал ладонь, что странно для таких лапищ.
— Так и думал. Агент.
— Я ведь заметил, пап. Я! — затараторил мальчик.
На глаза навернулись слезы. Только яростным усилием воли мне удалось запихнуть их обратно. Да, агент. Им меня не запугать
— Не понимаю о чем речь! Я только заглянула в ваш дурацкий магазин! Чего вы ко мне прицепились? Отстаньте!
— Никудышная актриса, покачал головой Уикман. — Но даже будь ты театральным гением, рука выдала бы тебя. Лишь у агентов два мозоля на ладони. Метки рапиры. Без практики нельзя, но фехтование оставляет свои отметины. А пока подождем вашего дружка. И…теперь!