Шепчущий череп
Шрифт:
Спустя двадцать минут в моих ботинках хлюпала вода, легинсы промокли до колен. Три раза я спотыкалась и поскальзывалась, поэтому один рукав у меня был покрыт коркой мокрой грязи и песка. Примерно в таком же виде был и Локвуд, но он стойко терпел и не выражал никакого неудовольствия. Мы шли за фонарем Фло Боунс, который летел впереди нас словно блуждающий болотный огонек. Мы прошли в сырой промозглой тьме под мостом, вновь вышли на открытый берег – стенка набережной постоянно отворачивала от нас вправо. Туман над рекой усилился. На противоположном берегу из воды черными утесами вставали причалы, их
– Пришли, – сказала Фло Боунс.
Она подняла свой фонарь. Из мглы показались два ряда больших черных деревянных свай высотой около пяти метров – они остались от давным-давно исчезнувшей с этого места пристани или причала. Сваи густо обросли водорослями, в основном черными. Местами водоросли слабо светились. К ним прилепились рачки и ракушки, они поднимались над нашими головами до самой линии прилива. Кое-где сохранились прибитые между сваями прогнившие перекладины. Слева от нас из воды торчали сваи, продолжавшие этот ряд, но там, где мы стояли, под ногами была мягкая грязь, смешанная с миллионами мелких камешков.
Фло Боунс, кажется, оживилась. Она отбросила в сторону свой мешок и обернулась к нам.
– Пришли, – повторила она. – Где-то здесь есть то, что мне нужно, только я никогда не могла его достать.
Локвуд вытащил свой фонарь и посветил им вокруг:
– Показывай где. Если эта штука тяжелая, у меня в рюкзаке есть веревка.
– Нет, эта штука не тяжелая, – хихикнула Фло. – По-моему, очень даже маленькая. Встаньте здесь. Рядом друг с другом. Я скоро.
С этими словами Фло, бормоча что-то себе под нос, обогнула ближайшую к ней сваю и по кривой направилась к следующей.
– Ты понимаешь, – прошептала я, ближе наклоняясь к Локвуду, – что она совершенно чокнутая?
– Мм, она действительно слегка странная.
– Нет, чокнутая и отвратительная. Уф! Ты к ней приближался? Слышал, как от нее воняет?
– Ну-у, – уклончиво протянул Локвуд, – да, я почувствовал небольшой запашок…
– Запашок? У меня от этого «запашка» чуть нос не отвалился, скрутило ноздри так, будто…
Я резко замолчала и неожиданно напряглась.
– В чем дело Люси?
– Чувствуешь? – сказала я. – Что-то начинается.
Я поддернула вверх свой рукав – кожа на руке покрылась мелкими пупырышками гусиной кожи. Сердце в груди припустило вдвое чаще, защипало затылок. Любому агенту все эти симптомы хорошо знакомы, известно и то, что они предвещают скорую манифестацию призрака.
– Ползучий страх, – сказала я. – И холод. А еще… – я сморщила нос. – А еще запах. Миазмы.
– Миазмы? – хмыкнул Локвуд. – А я подумал, что это Фло вернулась.
– Нет, это не Фло. Это Гости…
Мы с Локвудом одновременно выхватили рапиры и встали спиной к спине. Вдали между сваями продолжал мигать фонарик Фло, мы даже слышали, как она что-то напевает себе под нос. Клубился туман, вокруг нас сгущалась ночь.
И пришли Гости.
12
Первым явление призрака заметил Локвуд: зрение у него лучше, чем у меня.
– Вон там, – выдохнул он. – Видишь вторую сваю по ту сторону?
Я прищурилась, стараясь увидеть Явление
– Вижу, – сказала я. – Мне кажется, что это Тень.
– Согласен, похоже, – задумчиво ответил Локвуд. – Странно, однако. Мы прямо возле Темзы… Здесь столько проточной воды.
Проблема, которая сама по себе является великой тайной, включает в себя бесчисленное множество более мелких загадок и странностей. Одна из ранее всего замеченных и неоспоримых особенностей Проблемы состоит в том, что Гости любого типа и норова ненавидят проточную воду. Они не терпят ее присутствия (причем в любых количествах) и никогда не могут пересечь поток текущей воды. Это известно любому агенту, и не один из них остался жив благодаря именно проточной воде. Вот и наш Джордж уверяет, что однажды он спасся от агрессивного Спектра, включив садовый шланг. Так и поливал себя из него до самого утра. Именно поэтому крупные магазины в центре Лондона окружены канавками с проточной водой, а большинство товаров доставляется в город и увозится из него речными судами.
Темза плескалась в каких-то шести метрах от нас, однако вот оно, призрачное мерцающее облачко. Действительно странно.
– Отлив, – сказала я. – Вода отошла. Источник высох.
– Очень может быть, – присвистнул Локвуд. – Этого я, честно сказать, не учел.
– Зато Фло учла, – ввинтила я. – Она обманула нас. Завела в ловушку.
– Вовсе нет, – раздался громкий голос прямо у меня над ухом. От неожиданности я подпрыгнула, столкнулась с Локвудом, а развернувшись, едва не уперлась своей рапирой в Фло Боунс. Она опустила шторки своего фонаря, и теперь ее лицо в темноте казалось бледным пятном, висящим прямо в воздухе. Грязная голова, не прикрепленная к телу.
– Ловушка? – прошипела она. – Это скорее по вашей части – ставить ловушки. А так мы все втроем, как договорились, спокойно копаемся в грязи – какие проблемы? Или ты испугалась, агент?
– Кого? Одной жалкой Тени?
– Ты видишь только одну Тень? – Фло презрительно скривила губы и фыркнула. – Прелестно. Ты действительно большой мастер. Там две Тени, курица слепая. Большая Тень, а рядом с ней еще одна, совсем маленькая.
– Нет, не вижу, – ответила я, щурясь в темноту. – Тебе показалось.
– Нет, она права, – возразил Локвуд. Он стоял, приложив ладонь козырьком к глазам, и напряженно всматривался в сторону сваи. – Действительно есть вторая Тень, очень бледная и совершенно бесформенная, как облачко. А большая Тень – это женщина, на ней шляпа или шаль… юбка с кринолином… мода времен королевы Виктории, а может быть, короля Эдуарда.
– Да-да, это старый призрак, старый, – сказала Фло Боунс. – Полагаю, это мать, которая бросилась в Темзу вместе со своим ребенком. Суицид и убийство сразу, еще одна старинная трагедия. Их кости должны быть под остатками этой пристани, как я полагаю. А ты, значит, ничего не видишь? – обратилась она ко мне. – Так-так…