Шепот, что уничтожил мир
Шрифт:
Охотница смотрела, как к вышибале капитана подходили пассажиры. Они отдавали небеснометаллические жетоны и другие ценности. Последнее было источником сонных пререканий, но всех пассажиров впустили на лодку после инспекции, одного за другим.
— Никаких острых предметов на моем корабле, мне плевать, где вы их оставите! — сказал капитан. — Мы отплываем в Четыре Башни.
— Куда идет это суд… — почти спросил Флекс, как его прервали дюжины взглядов.
— Для особенно одаренных, я повторяю! — рявкнул на него капитан. — Наше
— Да, спасибо… — промямлил Флекс.
Зури была рядом. Она сплела свои пальцы с его пальцами. Его улыбка, что последовала, была всем, что ей было нужно. Поправив ружье за ее плечом, она прильнула к Флексу. Она была просто прохожим, ожидающим своей очереди.
Ее постыдное самосознание усиливалось, оно пробирало ее до костей. Это было просто неправильно, то, как закончилось их путешествие. Флекс был беззаботным, он не каялся и не паниковал, будто бы в гармонии со своим выбором. Как бы то ни было, от его спокойствия охотнице было легче.
Когда настала их очередь, зерейская вышибала бесцеремонно остановила авларов перед почти полной лодкой.
— Плати, — она сказала, сверкая желтыми глазами.
— Какова цена? — спросил Флекс.
— Тридцать жетонов. Будто у вас, дикарей, они есть.
— У нас нет… — сказала Зури, смотря вниз.
— Все твои серьги, красавица, — сказала вышибала, коварно улыбаясь.
Зури побледнела. Сама мысль была возмутительна. Серьги Поселка, символ ее положения. Это была ее история, часть ее. Серьги были священны и доверены. Она бы и не подумала об этом раньше, но в этот раз, этим дождливым утром…
Она чувствовала поражение, поражение на всех фронтах. Быть может, она бы и так потеряла серьги, изгнанная за то, что натворила. Была ли она более доверенной охотницей?
Флекс было вступил в спор, но Зури придержала его за рукав.
— Флекс…
Она взглянула вниз на свои мокрые ноги. Ее пальцы пробежались вдоль остроты ее ушей. Ее пальцы медленно крутили деревянные застежки.
— Зури, тебе не нужно… — сказал Флекс. — Советники накажут тебя.
— Нас накажут в любом случае, Флекс, — слабо ответила Зури. — Что изменят несколько старых сережек?
— Давай разделим, хотя бы.
— Нет. Я заплачу эту цену сама.
— Тебе не стоит…
— Флекс, пожалуйста, — она взмолилась, ее глаза нашли его. — Мне полегчает на сердце. Я лишь молю об этом одолжении.
— Вы там закончили трепаться? Другие ждут, — вставила вышибала.
Флекс вздохнул и кивнул. Зури кивнула в ответ, расстегивая свои деревянные серьги одну за другой, все восемь. Она пыталась показать принятие своей безжизненной улыбкой, но тело ее выдавало. Она инстинктивно обняла грудь. Колени близко, она чувствовала, будто раздевается перед толпой. Пустые дырочки в ее ушах горели слишком яро.
Зури отдала свои отличительные
— Наконец-то. Двигайте своими чувствительными задницами, — фыркнула зерейка, показывая на лодку.
Охотница робко кивнула. Взобраться в забитую лодку само по себе было испытанием, даже с грацией Зури. Несмотря на ее грусть, ее острые рефлексы не исчезли. Она помогла Флексу взобраться, и двое прижались в угол, придавленные с двух сторон сонными, ворчащими пассажирами, окруженные бочками и ящиками. Охотница отсутствующе взглянула наверх, на пузо облачного угря.
— Скоро дома, — прошептал Флекс. — Ты можешь в это поверить?
— Ага… — ответила Зури. — Чувствуется, будто мы были вдали целые спирали.
— Нервничаешь?
Она быстро кивнула, держа ружье между коленей. Ее руки все трогали дискомфорт в ее ушах.
— Я тоже, — прошептал Флекс. — Это новый опыт, в каком-то смысле. Сделать что-то не так, облажаться, понести наказание.
— Плохи ли были наши намерения, Флекс?
— Думаю нет, но правила есть правила. Мы попытались в спешке залатать дыру, она разверзлась в три раза шире. Иногда ты проигрываешь, когда играешь.
— Прости…
— Ты принесла свою порцию извинений, Зури. Достаточно, — уверил ее Флекс, сжимая ее пальцы. — Ты дала мне надежду, показала единственный свет в темной трясине. Хотя бы за это я тебе благодарен.
— Я не знала, что я делала. Я доверяла Джаки… Забыв, что он всегда был дураком, — пробормотала охотница. Ее печаль углубилась.
Флекс вздохнул. Охотница почувствовала, как его пальцы напряглись вокруг ее.
— Кое-что я не понимаю об этом дураке, — сказал он.
— А?
— Ты думаешь, взрыв был его работой?
— Не был, Флекс. Я же говорила.
— Тогда почему он все твердил, что это он сделал, даже когда признание могло спасти его жизнь?
— Упреки это все, что я слышу о Джаки с той луны, что мы встретились. Быть может, обвинения сидят в нем так глубоко, что их отсутствие пугает его.
— Это… странно.
— Так и Джаки тоже странный.
— Если взрыв не был его работой, — размыслил Флекс, — то кто это сделал?
— Маленькие существа. Кто-то отправил их… — Зури взглотнула. — Мысли об этом пугают меня. Что, если взрыв не был нацелен на Джаколма, а на нас?
— Мы слишком маленькая рыба, чтобы нас кто-то заметил.
— Так и есть, Флекс… Маленькие рыбки в огромном страшном океане. Мы не были готовы к внешнему миру.
— И вот мы плывем домой.
— Ага… — прошептала Зури, устало положив щеку на плечо Флекса.
Дождь утихал, облака становились ярче. Капитан закончил выгребать воду из судна. Корпус был полон народу, некоторых пассажиров оставили снаружи. Протесты, ругань вышибалы, остроумные крики капитана, визг птерикса с плеча карги; все это было где-то там для охотницы. Это не было реальностью, а, скорее, эфирным сном.