Шепот Лилит
Шрифт:
– А ты знаешь мой характер? – насмешливо спросила я.
Он внимательно уставился на меня своими неправдоподобно синими – ну, чисто морская гладь – глазами, подумал немного и глубокомысленно изрек:
– Хотелось бы так думать, но – не уверен.
– И правильно! Потому что меня много, потому что я разная. И – сама себя не знаю. – И я снова не удержалась и состроила забавную мордочку.
Он невольно заулыбался: «Ну, перестань! Сначала пускать не хотела – теперь смешишь. Я понимаю, что помешал, – но так хотелось увидеться».
– Откровенно говоря – да, помешал. Но мое рабочее настроение уже улетучилось, так что… – Я пожала плечами и вопросительно воззрилась на него: дескать, ты мужчина, тебе и решать.
И он тотчас принял решение: «Едем на дачку!»
– Что ж, вариант вполне привлекательный, в этом году я еще ни разу не купалась. Вода там имеется?
– В смысле водопровод?
– В смысле река или озеро. Где можно поплавать.
–
– Тогда вперед, на дачку!
Его машина ожидала у подъезда – вот ведь хитрец, предполагал, что не откажусь! Мы тронулись в путь, и он тотчас включил кондиционер. Хорошо, что современные авто снабжены этими штуковинами – на улице стоит ну просто африканская жара, редкая для северных широт. Несколько последних лет погода не устает удивлять: летом почти южная жара, а зимы – по–сибирски снежные и холодные.
Ехали наверно часа два. Я смотрела на текущие вдоль дороги пейзажи и размышляла о том, откуда у преподавателя университета, пусть даже остепененного, могут взяться деньги на это дорогое авто – не взятки же берет. Хотя… Я искоса посмотрела на викинга – нет, на взяточника он не походил. Тихонько рассмеялась своим мыслям. Володя сосредоточенно лавировал в плотном потоке машин, не обращая на меня внимания – казалось, весь город пересел на автотранспорт и двинулся на природу. За Репино он свернул с шоссе на боковую дорогу, которая, к моему вящему удивлению, не только оказалась в прекрасном состоянии, ровно заасфальтированная, чистая, но и без явных признаков извечного «ямочного ремонта». Когда же в пределах видимости нарисовалась пресловутая «дачка», мной овладел настоящий восторг. Не столько от увиденного, сколько от неожиданности, ибо сия «дачка» – в моем понимании небольшое деревянное строение на шести сотках и с удобствами во дворе – выглядела даже не как вилла, а как уютный загородный дворец, вокруг которого раскинулся ухоженный парк в английском стиле. Ворота при въезде в парк распахнулись сами собой, по длинной аллее мы подъехали к главному входу и, бросив автомобиль, по широкой мраморной лестнице поднялись к инкрустированным дорогими сортами дерева дверям с бронзовыми ручками в виде львиных голов. Володя нажал какую–то малозаметную кнопку, и двери автоматически открылись, впустив нас в отделанный мрамором холл, уставленный к тому же весьма сносными копиями древнегреческих статуй.
– Вот черт, – с чувством сказала я, озираясь, – а «дачка» и в самом деле неплохая…
Володя с тихим торжеством наслаждался моей реакцией, вероятно, считая, что насмерть поразил мое воображение. Это было наивно до слез, но разочаровывать его не стоило – мужчина так старался! Бедняга даже не представлял, насколько мне безразлична внешняя роскошь. У меня нет люмпенских комплексов, поэтому я совершенно комфортно чувствую себя и в окружении византийской пышности, и в панельной пятиэтажке. Но не такой я плохой человек, чтобы «гасить» благие мужские порывы, а потому с большим актерским мастерством разыграла неподдельное изумление. Почему бы не доставить человеку удовольствие?..
– Нет, это все не мое, – сознался он, отвечая на мой вопросительный взгляд. – Моего старого друга. Так бывает: росли в одном дворе, ходили в одну школу, учились в одном вузе. Потом жизнь развела, хотя оставались друзьями. Теперь он в Москве, на самом верху, ну, почти на самом – в первой двадцатке. А это его небольшое загородное поместье, которое между собой мы именуем «дачкой». У меня сюда доступ в любое время.
– А охрана, прислуга?
– В некотором роде, в моем подчинении, чтобы без хозяина не распустились. А вот, кстати, и Николай Николаич!
Я обернулась.
Откуда–то из боковой двери, радостно улыбаясь, появился загорелый крепыш лет сорока в синей футболке и светлых летних брюках и направился к Володе.
– Владимир Сергеевич, наконец–то! Мы уже вас заждались. Комнаты приготовлены. Если пожелаете, отобедать можно сейчас, или позднее – когда вас устроит…
Викинг вопросительно посмотрел на меня.
– Позднее. Сначала на озеро.
– Тогда я провожу вас в ваши комнаты, – кивнул Николай Николаич и стал подниматься по широкой мраморной лестнице, витая чугунная вязь решетки перил которой была настоящим произведением искусства. Остановился, обернувшись к викингу: – Багаж в машине?
– Нет. Мы налегке.
– Я велю приготовить все необходимое.
Обширная комната, куда меня провели, напоминала номер первоклассного отеля с соответствующим интерьером: имитация роскоши с вкраплениями современного дизайна. Хотя, возможно, хозяин именно так и представлял себе истинную роскошь. Несколько минут я отдыхала в обитом алой кожей кресле, что было чрезвычайно приятно: в комнате совершенно бесшумно работал невидимый кондиционер, и царила комфортная прохлада. Потом заглянула в ванную, размером со средних размеров зал, с небольшим бассейном посредине; стены ванной комнаты были отделаны плиткой, выдержанной в оливковых тонах различной интенсивности, что создавало неповторимый и довольно оригинальный узор,
Вскоре раздался деликатный стук в дверь и появился Володя. Держась за руки, вприпрыжку, как малые дети, мы сбежали по лестнице и устремились к озеру. Добежав до воды, посмотрели друг на друга и рассмеялись. «Ну, прямо как два путника в пустыне, увидевшие долгожданную воду», – сказал он.
На берегу был оборудован отличный пляж с белоснежным, по–видимому, завезенным издалека, песочком, ласкающим кожу ног. Однако ходить по нему в середине дня было непросто – солнце настолько раскалило песок, что он огнем жег ступни, и мне пришлось снова надеть панталеты. Устроились в тени, на лежаках, под большим белым зонтом – Володя захватил из дома яркие махровые полотенца. Немного остыв, полезли в воду. Озеро действительно оказалось на удивление чистым и изобиловало теплыми и холодными ключами, так что, плавая, я попадала то в приятные, прогретые солнцем струи, то в прохладные до озноба подводные течения – и тогда казалось, будто ко мне прикасаются ледяные руки невидимых русалок. Брр! Впрочем, в такую жару это было даже приятно. Накупавшись, выбрались на берег и, утомленные, снова растянулись на лежаках. Пока мы плескались в воде, кто–то принес холодные коктейли, и запотевшие высокие стаканы с кусочками льда, стоящие на столике под зонтом, вызвали у нас возгласы одобрения. Обслуга в этом загородном поместье, а что это именно поместье было очевидно, во–первых, потому что лишнего народа поблизости не наблюдалось – и это в такую–то жару, и, во–вторых, вокруг было на редкость чисто. Словно весь пляж вылизали перед нашим приездом. Только на противоположной стороне озера в созерцательной неподвижности застыли несколько рыбаков с удочками наперевес. Этих, как известно, не берет ни жара, ни холод.
Я подняла спинку лежака и теперь удобно полусидела, потягивая коктейль и неотрывно наблюдая за сверкающей рябью, которую гнал по поверхности озера налетевший невесть откуда ветер. Созерцание искрящейся воды вводит меня в состояние своеобразного транса, завораживает, стирает все мысли. По–видимому, Володя тоже был подвержен водной магии, так что мы совершенно расслабились, глядя на озеро, и почти не разговаривали. Да и о чем было говорить? Я прекрасно понимала, зачем он привез меня на эту «дачку» – в конце концов, мы знакомы уже месяц, а он все еще не приблизился к поставленной цели. А проигрывать он точно не привык. Я искоса посмотрела на него – безумно красив. Причем, красив мужественно, не гламурно. Ну что ж, мой викинг, сегодня ты получишь награду за свое долготерпение. Наверное, мы, наконец, переспим. Вот только ты пока не догадываешься, что сам же и попадешь в расставленную мне ловушку. Ты думаешь, что постелью наши отношения закончатся? Опираясь на свой предыдущий опыт, ты уверен, что все женщины одинаковы, и скоро тебе станет скучно со мной, как всегда становилось скучно с другими – и мы расстанемся. О нет, разумеется, ты будешь вести себя по–джентльменски и, стараясь меня не обидеть, сделаешь все возможное, чтобы избавиться от меня тонко и деликатно, почти безболезненно сведя наши отношения на нет. Как же ты ошибаешься, мой дорогой викинг! Сейчас ты бездумно летишь на огонь, как мотылек на яркий свет фонаря, не подозревая, что во тьме вокруг кружат ночные хищники, посланники тьмы – летучие мыши. Но ты сам сделал свой выбор, и потому я умываю руки. Володя повернул голову и случайно поймал мой взгляд. Что–то в этом взгляде насторожило его, и он удивленно приподнял выгоревшие до цвета спелой пшеницы брови. Я мило улыбнулась в ответ и снова вернулась к созерцанию легкой блистающей водной ряби.
На озере мы провели часа три. Я даже немного позагорала топлес, проигнорировав намеки викинга на то, что здесь принято загорать обнаженными. Еще раз искупалась, наслаждаясь прохладной водой, которая нежно ласкала и покачивала мое тело, словно только и дожидалась моего приезда. Потом еще полежала под зонтом, предаваясь приятной дреме. Между тем, кучевые облака на горизонте набухли и налились тьмой, превратившись из белоснежных многоярусных гор в густо–фиолетовые тучи, в лоне которых сверкали изломанные молнии; подул сильный и свежий ветер – приближалась гроза. Мы покинули пляж и направились к дому по выложенной плиткой дорожке, вдоль которой были высажены экзотические растения, из которых я знала только агавы и туи. Хотя, возможно, это были вовсе не туи, а подстриженный можжевельник.