Шепот в ночи
Шрифт:
Элис почувствовала, что эти слова причинили ей боль. Но она доказала, что тоже обладает некоторыми способностями в искусстве притворства, и ускользнула, радушно уверяя Тэсс, что та может оставаться в уединении ее спальни до тех пор, пока не найдет в себе силы встретиться с людьми.
Уютно потрескивал огонь в малой гостиной, но и он не мог смягчить мрачное настроение женщин и мужчин, сидящих там. Сразу же после вечерней трапезы четверо из них перешли в гостиную, стремясь убежать от напряженной тишины, зловеще повисшей в
– Что произошло с оживленной молодой невестой, которую я так хорошо помню? – спросил Томас, наморщив брови и глядя на болезненное выражение лица гордой женщины. Он придвинулся, и ему удалось оказаться рядом с хозяйкой замка Уайт.
– Она выросла, – твердо ответила Элинор тем же тихим голосом. Она плотно прижалась к стене, подавив в себе все чувства. Эта стена в течение многих лет помогала ей в ее бесконечных страданиях. Она намеренно добавила: – С вами этого явно не произошло, несмотря на груз прожитых лет. – Она очень надеялась, что Томас быстро уйдет. В день похищения Элис ей следовало скрыть то облегчение, которое она испытала при его благополучном возвращении. Теперь ей придется обидеть его, чтобы вернуться к прежним отношениям.
Элинор перевела холодный и презрительный взгляд на Сибиллин, которая без всякого смущения близко прижималась к Дэйру, явно ею не интересующемуся. Он хмурился, – очевидно, был погружен в мрачные размышления. Элинор была рада, что ее сын не обращал внимания на наглую женщину.
– Выросла? Или умерла? – Томас ехидно усмехнулся. Но в душе он чувствовал себя обиженным оттого, что она так легко нанесла ему удар в ответ на его попытку вернуть их прежнюю дружбу.
Резкий ответ Томаса тут же привлек внимание Элинор.
– Как видите, я жива. – Ее лицо не выражало никаких эмоций. Оно казалось слишком красивым для ее лет.
– Тело живуче и не знает, когда уходит душа. – При свете огня было заметно, что его хмурый взгляд полон разочарования, а не упрека.
Элинор холодно отвернулась от человека, которого она так хорошо помнила молодым и порывистым. Они были приблизительно одного возраста. Первые узы дружбы начали их связывать, когда он, только что произведенный в рыцари, приехал из Уайта в графство Маршала.
– Вы можете смотреть в сторону. Но вы не можете не слушать то, что я вам говорю, если только не устроите сцену. А вы настолько связаны условностями, что никогда не допустите этого. – Она была холодной, бессердечной статуей с совершенными манерами. Эта мысль причиняла ему боль. Слишком много лет в его памяти жил образ мягкой, подвижной женщины, которую он не мог забыть, отказаться от нее. Разочарование и душевные страдания, испытываемые им в эту минуту, казались ничтожными по сравнению с мучительной ношей, которую она заставила его нести на протяжении всей жизни.
– Я хотел бы узнать, почему вы позволили, чтобы о вашем
Элинор как будто превратилась в камень. Благодаря многолетней практике ей удалось скрыть боль, которую вызвали эти слова в ее сердце. В то время как он осыпал ее упреками, Элинор неотрывно смотрела в сторону, снова и снова успокаивала себя повторением хорошо заученного урока, что все пройдет: и боль, и гнев, и даже жизнь.
– Ведь вы могли бы использовать свое влияние в замке, чтобы унять темные слухи. – Томасу казалось, что Элинор онемела, настолько она была неподвижна. Ее спина была прямой и одеревенелой, как меч. Это отсутствие какой-либо человеческой реакции вызвало в нем еще большее раздражение.
– Черт возьми! Вы могли бы сделать намного больше! – Он не будет извиняться за слова, никогда не произносимые в присутствии женщины. Без сомнения, она заслужила это. Элинор должна понять, как он разгневан и разочарован ее холодностью. – Вы могли бы им сказать, что ваш сын – человек из плоти и крови, рожденный смертными родителями, что он не больше похож на дьявола, чем они сами.
Элинор встала и, не оборачиваясь на своего мучителя, покинула зал, по пути сдержанно улыбнувшись Элис.
В то время как Томас и Дэйр сопровождали леди к почетному помосту в зале, Уолтер отказался ужинать, объяснив это плохо проведенной ночью и необходимостью отдохнуть. Но он не пошел в свои покои, а ждал в нише на верхней площадке лестницы, когда самодовольная Тэсс будет спускаться в зал, чтобы присоединиться к своим господам.
– Тэсс! – Уолтер окликнул ее очень тихо, но от неожиданности его жертва замерла на месте.
Тэсс повернулась и подозрительно вглядывалась во мрак ниши, ожидая, что говоривший объяснит, зачем он остановил ее.
– Я слышал сегодня днем, как ты ломала комедию в коридоре. Мы преследуем одну цель. Я пришел, чтобы сделать тебе деловое предложение. Если ты поможешь мне, я помогу тебе.
Тэсс отступила назад. Блеск его глаз, едва различимых во мраке, был еще более зловещим, чем нашептываемые рассказы о порочных деяниях Дьявола. Она кинула на него презрительный взгляд и, отвергая его предложение, двинулась дальше, мимо ниши. Он схватил ее за руку с такой силой, какой, она думала, он не мог обладать.
– Иди сюда, Тэсс. – Уолтер ждал слишком долго. У него уже не осталось терпения, чтобы вести переговоры с этой женщиной. – Ты хочешь наказать графа и заставить леди Элис уехать из Уайта. Я преследую ту же цель. Стоит нам объединить наши усилия, и мы добьемся этого намного быстрее.
Тэсс начала беспокоиться и решила использовать свое самое эффективное оружие против мужчин. Она усмехнулась над тем, как он вытянул руку, и презрительно сказала, понизив голос:
– Все, что мне нужно, я сделаю сама. Очевидно, вы ищите моей помощи только потому, что вы ни на что сами не способны.