Шепот в ночи
Шрифт:
Дэйр мгновенно понял, что она все еще считает его виновным в предательстве ее отца с Сибиллин. И если Элис приняла эту ложь за правду, почему ей не верить, что он может опять предать Халберта? Можно ли ожидать, что она будет оспаривать темные слухи о силе и зле Дьявола?
Дэйр отвернулся, собираясь уйти, но Элис удержала его за руку:
– Я верю, что вы говорите искренно, и я доверяю вам во всем. Я только сомневаюсь, что человек намного слабее вас мог найти в себе силу и противостоять вам, не побоявшись вызвать ваш гнев.
Дэйр пристально смотрел на ее милое серьезное лицо. Он не винил ее в
– Такой же яркий и полный жизни, как вы. – Не важно, что эту огненную гриву всегда держали в плену. Стоило ее освободить, и она снова стала непокорной. Эти волосы были верным отражением неукротимой души. Под взглядом Дэйра глаза Элис стали почти черными. Он никогда не был способен противостоять их соблазну. Шагнув к Элис, Дэйр нагнулся к ней и нежно поднял ее лицо за подбородок. Только Элис могла так легко заставить его потерять контроль над своими чувствами.
Элис ощущала его могучее тело рядом с собой, осознавая его мужскую красоту и силу. Чтобы ослабить растущее в ней напряжение, она тихо высказала свои мысли вслух:
– Какая неземная сила влечет меня к вам, независимо от того, хочу я этого или нет? Быть может, это грешная натура, о которой мой отец предупреждал меня и которую надо укрощать?
– Ни то и ни другое. – Мысленно Дэйр отбросил ее лукавую ссылку на его репутацию. Он не хотел думать об этом из страха обнаружить, что ее вера в него пошатнулась. Лучше он подумает, как сделать так, чтобы она поняла глубокую правду, быть может гибельную, но которую невозможно отрицать. – Между нами существует связь, созданная самой жизнью. И, как я однажды уже говорил вам, ни вы, ни я не в силах ее разорвать. С тех пор как я уехал из Кенивера (я поверил, что это спасет нас обоих, но ошибся) благодаря некой силе – Божьей или какой-то другой, я не знаю, – наши жизненные пути трижды пересеклись. Это не может быть простой случайностью. И хотя мы столько лет были разделены, связь между нами не ослабела.
По мрачному выражению его лица и ледяным глазам Элис поняла, что он возмущен этим фактом. Но ее сердце говорило ей, что это правда, в которой она слишком часто признавалась себе, чтобы сейчас ее отрицать. Она любит его. Она всегда любила и будет любить его. И не важно, что утверждали другие или даже что он на самом деле совершил. Несмотря на непреодолимые преграды, существующие между ними, он в ее сердце. Он все, что она знала и желала в любви.
– Мы должны смириться с невозможностью законных отношений между нами, – продолжал Дэйр, и леденящий смысл этих слов должен был укрепить оставлявшую его решимость. – Мы всегда должны противиться этим узам. От этого зависит моя честь рыцаря и графа и ваша добродетель порядочной дочери и жены.
Он увидел, как от его слов у нее задрожали губы, нежные, как персик, и как ее очаровательные
– Очень скоро вы будете отправлены к вашему мужу или в сопровождении необходимой охраны вернетесь в свои владения. – Дэйр увидел, что ее зеленые глаза затуманились от боли. Это глубоко ранило его сердце. – Ради нашего спасения мы должны расстаться, разъехаться как можно дальше.
Слова Дэйра прозвучали для Элис как погребальный звон всем ее мечтам и отчаянным желаниям. Она покорно кивнула, но не могла оторвать от него взгляд. Безжалостный бурный прилив уносил ее в бесконечное море отчаяния, которое ждало ее в будущем. Элис как будто тонула, а он был последним островком земли.
Элис боролась изо всех сил и со сдерживающими волнами воспитания ее отца, и с бурей ее кричащего сознания, толкавшего ее в объятия Дэйра. Она до боли хотела обвить руками его сильную шею и, бросив, наконец, свое темно-красное платье, запустить пальцы в густые черные пряди его волос.
Борясь с огнем, горевшим у него в крови, Дэйр глупо смотрел вниз, на очаровательное лицо единственной желанной им женщины. Он видел, как она, открывшись и доверяя ему, предлагала себя всю, без остатка. Он зашел слишком далеко, это было его ошибкой.
Взглядом Дэйр окинул всю ее огненную гриву. Ее локоны, окаймляющие нежные щеки и мягкую линию подбородка, в изумительном беспорядке ниспадали на просвечивающую кожу, дразняще обнаженную под тонким шелком влажной сорочки. Она готова была сдаться, и Дэйр потерял последнее самообладание. Он руками провел по изгибу ее спины и крепко прижал ее к себе, к своему могучему телу.
Элис почувствовала его силу и, дрожа от дикого восторга, прижалась к нему. Попав в темный сладостный водоворот чувственных удовольствий, он легко охватил ее податливое тело, а она все сильнее прижималась к нему в безотчетном страхе потерять свой якорь во время шторма. Она чувствовала, как его рука скользит вниз по густым волосам, по шее и поднимает ее лицо вверх. Он наклонился и мучительно нежно поцеловал ее. Сорвавшийся у нее с губ легкий стон заставил его закрыть весь ее рот своим. Он еще сильнее поцеловал ее, чтобы сполна испить персиковое вино ее губ.
Этот поцелуй пронзил все тело Элис, доказывая, какими незначительными оказались даже ее драгоценные воспоминания по сравнению с огненным штормом их реальной близости.
Испытанный восторг еще больше воспламенил Дэйра. Он хотел дотронуться до каждого изгиба ее тела, попробовать всю ее медовую сладость и поглотить Элис своими объятиями. Не отрываясь от ее губ, он ощущал руками легкое одеяние, отделявшее его от цели.
Отбросив предосторожность, Элис предалась бушующей страсти, погрузилась в вихрь огненного голода и даже не заметила, как была разорвана на две части ее сорочка. Она потеряла способность думать и безрассудно покорилась его страстным ласкам. Руки его медленно скользили по ее мягким выпуклым бедрам к чувствительной плоти ниже плеч.