Шёпот Зуверфов
Шрифт:
– - Арзор, салют! Это Хари. Теперь я уверен в том, кто мутит воду в нашем аквариуме. Соломон и его кукловод. Этот паршивец только что подсел ко мне и принялся угрожать! Что? Не важно, что спрашивал. Главное мы знаем, откуда смердит. Позвони Шербешеру и остальным, все должны знать и быть наготове.
Кин отключился, уложил картридж во внутренний карман пиджака и сладостно улыбнулся своим мыслям.
Хари Кин аплодировал и широко улыбался. Он недолюбливал кино, но обожал театр. Пьеса "Фармон", разыгранная так изящно, так тонко, как только могла быть отображена на сцене, безмерно радовала его, принося неподдельное эстетическое наслаждение. Его дама, высокая блондинка с восхитительной причёской на манер птичьего гнезда, так же растягивала
"Фармон" отыграл вторую часть, и свет погас, оставив зрителей пребывать в темноте. По залу прокатилось волнение. Кулисы по-прежнему закрыты, антракт начался, но мрак не рассеивался. Кин нащупал картридж в кармане своего лилового пиджака, но ему под нос кто-то подсунул респиратор, который тут же нацепил, с силой и не церемонясь. И в мгновенье, когда самые нетерпеливые подскакивали со своих мест, в зал ворвались струи сизых облаков, которые били отовсюду и заполонили огромный театр за считанные секунды. Шум оборвался. Вспыхнул свет. На сцене стоял Оло Ван Дарвик, в маске, такой же, какая была на Хари Кине. Лидер Маникура дёрнулся, рискнул встать, но его удержали два плечистых быка, усевшиеся рядом с обеих сторон. Кин оглядел зал. Зрители спали, пускали слюни, как малые дети. Его прекрасная спутница развалилась в мягком кресле и раскинула свои тонкие ручки, как заправская манекенщица. Оло Ван поднял три пальца. На нём был изысканный костюм-тройка сине-гранатового цвета. Оло загнул один палец, затем второй. И на третьем стянул свой противогаз. Бык слева проделал тоже самое с маской Кина.
– - Каков же твой ответ, вундеркинд?!
– - спросил Дарвик с половиц сцены.
Кин заёрзал на кресле, собрался вскочить, но две тяжёлые лапы упали на оба плеча и вернули беглеца обратно.
– - Впрочем, мне известно, -- Оло кивнул куда-то в сторону, и один из бойцов его личной армии вынес на сцену деревянный стул. Оло Ван присел на него.
– - Что ты себе позволяешь?!
– - взбеленился Кин.
– - Немыслимо!
– - Абсолютно солидарен с тобой, вундеркинд, -- кивнул Дарвик, -- немыслимо и дико. Однако такая вопиющая наглость возможна только в обществе, которое существует подобно растениям на подоконнике. Все движутся, но выбранный путь никуда не ведёт. Сбились с колеи, и очень давно. Мозги размякли, мышцы ослабли, пропали рефлексы, инстинкты и страсть.
– - Красующийся ублюдок!
– - прошипел Хари Кин.
– - Кем ты себя возомнил?!
– - Нет, -- Оло покачал указательным пальцем, -- моя очередь спрашивать. Скажи мне, вундеркинд, кто входит в вашу шайку помимо Арзора и Шербешера?
Кин скорчил гримасу, обозначавшую "шёл бы ты на хер собачий".
– - У тебя красивая спутница, -- сказал Оло и кивнул одному из своих бойцов. Солдат подступил к развалившейся в кресле девушке, взял её на руки и отнёс к Ван Дарвику. Заботливо усадив девушку на стул, Оло снова кивнул кому-то за кулисами, будто актёр, разыгрывающий одиночную пьесу. Его помощник вынес серый стальной кейс, не большой и не маленький, в таком удобно держать инструменты для трепанации черепа.
– - Ты что творишь, Дарвик?!
– - снова зарычал Кин и с силой дёрнулся в кресле, но его снова удержали громадные кувалды.
– - Наш Лидер испустил дух. Его сердце не выдержало, и он отправился в путешествие в тёмные сферы. Однако мы с тобой знаем, что всё не так просто. Проблема в том, что ты и твои коллеги могут сильно мне помешать, став занозой в заднице. Прошу, скажи фамилии, и я не причиню зла никому в этом зале, в том числе и твоей милой девице.
– - Надеешься напугать
– - Почему ты решил, что это я?
– - спросил Дарвик, присел на корточки и открыл свой сундук.
– - Кому ж ещё?!
– - ахнул Кин
– - Честно говоря, не понимаю, откуда подозрения, -- продолжая рыться в своём кейсе, сказал Дарвик, -- но сейчас это абсолютно несущественно. Важно, другое. Последний раз спрашиваю...
– - Я тебя уже послал нахер, Дарвик!
– - плюнул в сторону Оло Кин и получил увесистый удар в челюсть. Аккуратный и мастерски исполненный, после которого все зубы остались на месте, но в голове зазвенело так, будто дрессированная горилла вмазала по ней своим здоровенным цирковым молотом.
Оло Ван извлёк из внутреннего кармана пиджака белый комок, развернул его. Им оказалась пара резиновых перчаток. Натянув обе, он взял из кейса шприц с розоватой жидкостью и сделал быстрый укол в плечо лежавшей на стуле даме.
– - Оло! Прекрати, мразь!
– - крикнул Кин.
Ван Дарвик посмотрел на него сверху вниз, затем положил шприц на место, и виртуозно вынул из кейса револьвер, как фокусник достаёт из шапки кроликов.
– - Пока милая дева приходит в чувство, я здесь кое-что подчищу.
Он соскочил по ступеням сцены и скрылся в зрительском зале. Кин не мог видеть, что делает Оло, его конвоиры не давали ему повернуть головы. Раздался выстрел. Кин вздрогнул, его бросило в пот. К горлу наконец-то подступил страх, простой и пресловутый, такой, о котором не пишут в песнях или стихах. Животный инстинкт самосохранения, ничего более. Снова прогремел выстрел. Затишье. Боковым зрением Кин увидел сине-гранатовый костюм Ван Дарвика где-то слева. Оло брёл по рядам и всматривался в лица спящих зрителей. Остановился у тучной дамы в безвкусном фиолетовом платье. Смотрел на неё пристально, с отвращением. Но закрыл глаза и сделал шаг в сторону. В кресле был парень. Свежее, гладко выбритое лицо и дорогой костюм, пошитый на заказ. Оло улыбнулся своей ледяной, бесстрастной улыбкой, вскинул револьвер и произвёл ещё один выстрел. Пуля вошла в висок и вышла где-то на заднем ряду. Оло проследовал мимо Кина, даже не удостоив его своим взглядом. Ещё три раза прозвучал звук, с которым вылетает смертоносный снаряд, сотрясая эхом величественный зал. На сцене послышались стоны и кряхтенье. Нарядная спутница Кина пробуждалась.
– - А вот и дижестив подоспел. Как вовремя, -- вскинул руки Оло Ван и поднялся на сцену.
Девушка взвизгнула, попробовала подняться со стула, но Ван Дарвки её остановил, приобняв в области груди. Оло обошёл стул и встал сзади. Теперь его кисти в белых перчатках лежали на плечах дамы, не осмеливающейся дёрнуться или что-то пискнуть. Она, как пригвождённая, с ужасом взирала на спящий зал и Кина. Слёзы навернулись моментально. Потекла тушь, пудра и румяна, которыми она обильно сдобрила своё детское личико.
– - Ч-ч-ч, милая. Вундеркинд, смотри, как она боится. Аж вся дрожит.
– - Что здесь...зачем...не трогайте, прошу!
– - всхлипывая и давясь слезами, подала голос девушка. Оло сжал пальцы на плечах, и она вскрикнула, поддавшись новой волне заливистого плача.
– - Абсолютная власть никому не нужна!
– - вдруг начал декламировать Ван Дарвик.
– - Более того, такая власть предусматривает иерархию. А она в свою очередь придумана трусами, которые не способны бороться за своё место, раздирая чужие глотки. Власть прогнила очень давно, её институт исчерпался, само понятие власти дискредитировалось и нуждается в скорейшей реабилитации, -- Оло на секунду отпустил девушку и присел на корточки, разыскивая в своём кейсе подходящий инструмент, -- и я как раз этим займусь. Вместо жёстких и решительных правителей мы имеем праздных толстосумов, которым потакает одураченная толпа. Сам подумай, вундеркинд, иерархическую систему власти придумали люди, испугавшиеся за себя и своё потомство. Какой человек лучше другого? Никакой! Почему ты сидишь там, в кресле? А я стою на сцене и красуюсь перед тобой?
– - Оло замолк, удовлетворительно кивнул, и в его руках блеснул острейший, в этом не было сомнений, ампутационный нож с прорезиненной рукояткой.