Шёпот Зуверфов
Шрифт:
– - И последнее, -- она сделала паузу, которой интригуют в моноспектакле, -- назовите его имя? Как он назвался?
– - Инсар Килоди.
Пауза.
– - Благодарю нашего инкогнито за ценнейшую информацию из первых уст. Итоги. Уважаемые слушатели независимых государств и дальних уголков нашего мира. Напоминаю, с вами болтает ваша горячо любимая "Марта", у которой для вас всегда есть горяченькое. Но сегодня -- просто бифштекс, сенсация! Парень, ты -- герой! Что мы имеем? В преддверие Ночи Обновлённого Цикла в Котлован входит спецназ, чтобы свергнуть самоуправство. Солдатики получают ответ -- их расстреливают как скот. И даже новомодная техника тут не спасает! Вот это да! И кем же оказывается тот самый таинственный террорист? Убийца Фрая, сподвижник Заволло и последний негодяй -- Инсар Килоди! Поворот круче любого лихого детектива, ребятки! Но что заявляет
Программу продолжил блок рекламы, и Рензо выключил приёмник. На него накатила усталость, отбиваться не он стал и уснул. Проспал полчаса или час, точно не понял. Но голова гудела, а солнце находилось примерно на том же месте. В его хижину наведался Алан.
– - Beyona!
– - вошёл он и поздоровался.
– - Салют. Как твоя бабка?
– - Жива и ладно.
– - И не говори, -- буркнул Рензо и попросил Алана вынуть из-под матраса очередную бутылку гадкого пойла.
– - Картины любишь? Я подарю тебе одну. Говорят, ты жил в храме.
– - Точно. Жил.
– - У меня есть храм. Его рисовала прекрасная девушка.
– - Ну, раз прекрасная, то тащи, -- кивнул Атлас, откупорил бутылку и сделал долгий глоток.
– - Сейчас принесу, -- сказал Алан и вышел из хижины.
Рензо успел уже позабыть о его обещании и всецело погрузился в свои мрачные размышления. Наконец Алан появился. В его руках был небольшой холст, вставленный в самодельную деревянную раму.
– - Гляди. Она рисовала его по памяти. Красиво, да?
Атлас замер и чуть было не выпустил бутылку из внезапно ослабевших пальцев. Картина темноватая и не слишком аккуратная палитра красок, техника страдала, но Рензо ничего в этом не смыслил. Его поразило другое. Ракурс. Тот самый угол, то самое время года. И, чёрт возьми, это могла быть кисть уймы недоделанных художников, которые часами вырисовывают всем знакомый пейзаж -- монастырь Асмиллы, списанный в высоты цветочного холма. Да он сам фотографировал это место сто тысяч раз. Но единственная незначительная деталь делала это полотно особенным, судьбоносным для него. Река. И рыба. Много рыбы. Мигрирующие в низовья реки косяки стерляди, белуги и осётра. Настолько мимолётное движение нельзя придумать, только запомнить.
– - Алан, парень, ответь мне, кто написал эту картину?
– - Прекрасная девушка, -- расплылся в улыбке темнокожий парнишка.
– - Имя!
– - взвыл Атлас.
– - Скажи мне, как её зовут! Быстро! Не молчи, иначе я придушу тебя!
– - Не помню, я совсем ничего не помню! Не бейте меня! она красивая! Светлая! Не помню!
– - сдался напуганный Алан и вжал голову в плечи как пресноводный краб.
Атлас завалился на спину и зарыдал. Он не мог остановить слёз -- они непослушным ручьём стекали по его бархатной смуглой коже, застревали в древесной бороде. Он закрыл лицо руками и продолжал плакать. Его грудь вздымалась с каждым всхлипом. Эмоциональный взрыв, встряска памяти, прикосновение к мечте, которая казалась навсегда потерянной. Рензо плакал, а Алан смотрел на него, не смея уйти или заговорить. Он не сомневался, что полотно писала Джулия.
Успокоившись, Атлас вытер раскрасневшиеся глаза, взглянул на чернокожего парня и подозвал его жестом.
– - Присядь, -- Рензо толкнул Алану стул, чтобы тот сел напротив его койки. Алан повиновался.
– - Теперь говори. Говори всё, что знаешь и сможешь вспомнить. Говори и не умолкай. И начни с той, кто подарил тебе ту самую картину. А в награду я научу тебя толковать сны. Идёт?
Алан кивнул и зажмурился, стараясь вспомнить крупицы для своего будущего рассказа.
Там, где песок встречается с голубыми водами изысканных оазисов, а из мёртвой земли иногда прорастают дивные деревья, чья высота соперничает с безликими великанами Трезубца, там поклоняются
Две делегации встретились ранним утром. Светло-синий комфортабельный гироплан Виктора Соломона с илейским гербом -- трезубец с волнистой рекой у основания -- сел напротив войлочной юрты песчаного цвета, которую разбили сономиты. За жилищем покоилась техника: пара бронетранспортёров, бронированный внедорожник (не было сомнений, потому что броня -- это солидная масса, которую носила усиленная подвеска с парой крупных, высоких шасси на каждую ось) и несколько техничек оснащённых скорострельными крупнокалиберными зенитными установками, пулемётами и местом для стрелка. Сейчас они пустовали. Вся техника была выкрашена в тот же песочный и носила герб Сономитского Каганата -- широкое и ветвистое дерево с пышной кроной, из верхушки которой торчит лезвие ножа, а у основания дерева, там, где должны начинаться корни, ствол плавно трансформировался в эфес холодного оружия. Как и Илейский герб, сономитский также был выполнен в черно-белом варианте. Так уж повелось, что во время международных встреч или войн народы отказывались раскрашивать свой герб. В мирное время эта примета носила дипломатический подтекст -- не перетягиваем одеяло на себя. Когда воевали, яркий герб не привлекал внимание стрелка.
Илейцы во главе с Виктором Соломоном вышли навстречу группе сономитов. Из-за спин вторых выбежали парнишки в серых балахонах, в руках они тащили пластмассовые стулья, стол. Установив мебель на соляную почву, они принесли пару бутылок воды и медные кружки.
– - Садитесь, гости!
– - пригласил высокий и гладко выбритый сономит.
Древесная кожа мешала определить его возраст точнее, но казалось, что сономит разменял уже пятый десяток. Его смуглая, глиняно-коричневая кожа сморщилась, показались кривоватые тёмные зубы. Карие глаза блестели. Абсолютно лысый, с крупными ушными раковинами она напоминал персонажа мультфильма. В его внешнем виде отсутствовала враждебность, но голос был что надо, поставленный, командный. Одет он был в сатиновый архалук грязно-бежевой расцветки, воротник которого выделялся ярко-оранжевым окрасом.
– - Прямо тут?!
– - спросил Соломон, нервно задвигав своей треугольной бородкой.
– - Жара и пустыня не помешают нам принять мудрые решения, -- присев на хлипкий стул, проговорил сономит.
– - Будет вам, -- фыркнул Соломон, но к нему тут же подоспел помощник и шепнул что-то на ухо. После этого Соломон ещё раз раздосадовано мотнул головой и уселся напротив собеседника.
– - Традиции мы почитаем, пусть и такие странные.
Сономит довольно улыбнулся и воззрился на Виктора Соломона, ожидая от него первых слов.
– - Расшаркиваться я перед вами не стану, -- напористо начал Соломон, -- ибо эта встреча нужнее вам, чем нам.
– - Вы так считаете?
– - Да, я именно так и считаю!
– - выпалил Виктор.
– - Отчего же?
– - Мощь Трезубца не вызывает сомнений. Устроить очередную войну -- для нас пустяковое дельце. Вы хотите войны?
– - В чём снова провинился мой народ?
– - Много ли причин требуется, чтобы открыть огонь?
– - отмахнулся Соломон.
– - Но не об этом сейчас. Конфорнум предлагает вам партнёрство на взаимовыгодных условиях. Кто представляет официальную власть?
– - Мидрак Оншар -- бека славного кагана. Военачальник. Теперь озвучьте ваши условия, многоуважаемый Виктор Соломон, -- спокойно, но с нажимом попросил сономит.
Виктор погрузил руку во внутренний карман пиджака, извлёк белоснежный носовой платок, протёр им лоб, лицо, избавляясь от назойливого солёного пота.
– - Всё просто. Ваш руководитель подпишет разрешение на ввод нашей техники, тем самым вы откроете границы, и никто из сономитов не станет препятствовать. По некоторым данным вы разрабатываете всего восемнадцать процентов залежей апатиниума. Очень мелко.