Шериф
Шрифт:
— Ружье брать? — пробасил Мамонтов.
Все в Горной Долине знали, что у него есть незарегистрированное ружье, Мамонтов частенько охотился, принося домой свежее мясо, однако поймать его с поличным ни егерям, ни Баженову не удавалось. Но сейчас речь шла не об убитой косуле, а о жизни маленькой девочки.
— Обязательно, — ответил Баженов. — Но я этого не слышал. — Он демонстративно отвернулся, давая понять, что сейчас он такой же, как все, — просто житель маленького городка с красивым названием. — Только не пали без
— Постой! — прервал его Волков. — Смотри-ка, уже темнеет. А в лесу так вообще ничего не разглядишь. Без света мы поубиваем друг друга.
Баженов замолчал: об этом он не подумал. Он задрал голову и посмотрел на небо.
— Будет свет! — уверенно сказал он. — Все! Через пятнадцать минут у дома Воронцовых.
Живое кольцо быстро редело, менее чем через минуту перед заведением остались только Баженов, Тамбовцев и Иван: ему некуда было бежать, они и так собирались в сторону его хижины.
Белка молча посмотрела на них, перекинула полотенце через плечо и вытерла руки о передник. Она захлопнула дверь и скрылась в большом деревянном сарае с полустершейся надписью «Рюмочная» на мутной витрине.
— Откуда будет свет? Ты собираешься остановить солнце? — спросил Тамбовцев.
— Нет… — В глазах у Баженова мелькнул хитрый огонек. — Я собираюсь навестить Рубинова.
Уазик легко сорвался с места и полетел, поднимая клубы пыли, вверх по Московской.
К Рубинову они успели перед самым закрытием. Точнее, на двери уже висела табличка с надписью «Закрыто», но, увидев через стекло Баженова в форме и взъерошенного Тамбовцева, Рубинов впустил их, о чем сразу же пожалел.
— Давай сюда все фонари и батарейки, — с порога сказал Баженов. — Они нам нужны.
— Э! Э, постой! А кто будет платить? — Каким-то чутьем, которое его никогда не подводило, Рубинов понял, что денег он, скорее всего, не дождется. А это — прямой убыток. И магазину, и его собственному карману. А уж супруга убытков не потерпит. Она…
Баженов перегнулся через прилавок и процедил сквозь зубы:
— Не волнуйся! Заплатим.
Рубинов засуетился и стал запихивать увесистые цилиндры батареек в блестящие алюминиевые корпуса дешевых фонарей.
— А что случилось-то? Куда вам столько?
— На охоту идем, — ответил Баженов. — В лес.
— Зачем? — Рубинов замер, одна батарейка упала и покатилась по прилавку с противным звуком.
— Надо поймать одного. Чужака. И открутить ему голову.
— Он увел Лизу, — вмешался Тамбовцев. — Ворвался в дом среди бела дня и увел девочку.
Теперь
— Ну, что стоишь? Давай живее! — Баженов взглянул на часы. Минуты быстро убегали, и он понимал, что это не просто минуты — это шансы. Лизины шансы остаться в живых.
— Это… Кирилл… По-моему, я знаю, о ком ты говоришь. Парень, высокий такой, в белой рубахе… Да? Баженов напрягся:
— Да. А что такое?
— Он был у меня с утра. Покупал веревку.
Батарейка докатилась до края прилавка и упала на пол. В наступившей тишине этот стук показался чересчур резким.
— Он что-нибудь сказал? Вспомни, он что-нибудь тебе сказал?
— Ну… — Рубинов в растерянности развел руками. — Он сказал, что из Александрийска. Из университета. Хотя, наверное, врет: он не мог даже деньги правильно отсчитать. Я подумал, что он приехал к кому-нибудь в гости…
— И все? Он еще что-нибудь говорил?
Рубинов силился вспомнить утренний разговор, он был уверен, что было еще что-то важное, но что… Из-за этой жары он никак не мог вспомнить, мозги будто расплавились и вытекли вместе с потом.
— Не знаю…
— Ладно. — Баженов сгреб фонари и батарейки с прилавка, прижал их к животу. Тамбовцев взял остальное. Они очень торопились.
Рубинов стоял, зажмурив глаза от напряжения. Что-то ведь было еще? Он сказал что-то еще… Да! Вспомнил! Только бы успеть!
Он перевалился через прилавок и выскочил на улицу вовремя, потому что Баженов с доктором уже садились в машину.
— Кирилл! Я вспомнил! Он что-то говорил про заброшенную штольню! Что хочет туда спуститься! Поэтому и взял веревку! Ты слышишь?
Баженов кивнул в ответ, махнул ему рукой, захлопнул дверцу и уехал.
Рубинов перевел дыхание, вытер пот со лба. Он был мокрый, как мышь. Струйки пота текли между лопаток, и футболка прилипла к спине. Под мышками расплылись большие влажные круги.
— Спуститься в заброшенную штольню, — тихо повторил Рубинов и вернулся в магазин.
Тамбовцев и Баженов стояли в некотором отдалении от дома Воронцовых, толпа могла напугать Екатерину, а ей и так было достаточно страха.
Мужчины стали подходить через пять минут. Их стало явно меньше: наверное, кого-то не отпустила жена, решив, что ночная прогулка небезопасна для здоровья, а Смоленцев так просто уснул.
Баженов насчитал четырнадцать человек. Последним прибежал запыхавшийся Ружецкий, его не было у Белки, и о случившемся он узнал от соседей. Баженов обрадовался — Ружецкий пришел с ружьем.
На пятнадцать человек оказалось три ружья и один табельный «Макаров» — у Баженова. Не бог весть какое, но все же — вооружение.