Шерлок Холмс и десять негритят
Шрифт:
— Напрасно, — сказал Холмс. — Впрочем, как знаете.
Вскоре у него вдруг появилось охота стрелять, и, усевшись в кресло с револьвером и патронташем, он начал украшать противоположную стену патриотическим вензелем «V. R.» — «королева Виктория», — выводя его при помощи пуль. Доктор Ватсон лежал на диване, молчаливо переживая за чистоту воздуха и за внешний вид спальни.
Вскоре после начала стрельбы в комнату, как ночные бабочки на свет, стали залетать любопытные гости.
Сначала в комнату ввалился Мегрэ и стал выпытывать, что здесь происходит. Убедившись,
Спустя считанные минуты в комнату с револьвером в руке ворвался Марлоу и прямо с порога взял Холмса на мушку. Ему взбрело в голову, что между Холмсом и Ватсоном возникли какие-то трения, приведшие к перестрелке. Его версия на этот счет подкреплялась еще и тем, что, когда он объявился в спальне, доктор Ватсон лежал на диване, протянув ноги.
Испугавшись за репутацию и, особенно, за уникальный череп своего гениального друга, Ватсон с воплем вскочил с дивана, в истинно джентльменских выражениях разъяснив Марлоу его ошибку. Частный детектив рассмеялся. Чтобы окончательно загладить это недоразумение, Холмс предложил ему выбить на стене его собственные инициалы, что Марлоу проделал с немалым удовольствием, после чего удалился в самом прекрасном расположении духа.
— Славно постреляли, — сказал Холмс, потирая припухшие веки.
— Да, вам удалось переполошить весь дом.
Неожиданно рука великого сыщика бессильно упала вниз, и он выронил револьвер.
— Что с вами, Холмс?! — встревожился Ватсон.
— Я покидаю вас, мой дорогой Ватсон, — слабым голосом проговорил великий сыщик. — Кажется, я перебрал дозу.
— О нет, Холмс! Нет!! — доктор в ужасе бросился перед ним на колени.
Холмс силился встать.
— Помогите мне перебраться на диван…
Ватсон бережно уложил великого сыщика в постель.
— Союз рыжих распался, Ватсон, — заявил Холмс, блуждая угасающим взором по потолку. — Передайте на волю, что я не перенес скандала в Богемии. И все потому, что никогда не стремился быть человеком на четвереньках…
— О чем вы, Холмс?! Что вы такое говорите?
— Не мешайте мне сходить с ума, дорогой друг. Это последнее дело Холмса. Ваш постоянный пациент шлет вам свой прощальный поклон. Большой привет миссис Хадсон!… — Холмс скосил глаза и внимательно вгляделся в перекошенную физиономию друга. — Почему у вас такое желтое лицо, Ватсон? Как будто вы свалились с велосипеда, наткнувшись на камень Мазарини. Не плачьте, я завещаю вам свою берилловую диадему. Думаю, она очень подойдет к вашей львиной гриве… Но почему у меня перед глазами все время кружатся пять наполеонов?! Куда, интересно знать, подевался шестой? Неужели его все-таки похитил этот проклятый горбун с рассеченной губой?
Великий сыщик облизал губы и, рассеянно водя руками по одеялу, продолжал бормотать:
— Как вам нравится этот случай в интернате, Ватсон? Неплохое приключение для вашей дьяволовой ноги! Кстати, она уже оправилась после обряда дома Месгрейвов? Ох уж эти мне рейгетские сквайеры!
— О Холмс! Что с вами?
— Я брежу, Ватсон, но это пройдет, — и Холмс смежил веки.
Ватсон бросился к нему в ноги, завыв от отчаяния. Холмс удивленно приоткрыл веки:
— Разве Собака Баскервилей уже здесь, Ватсон? Несчастная, что ей делать в этой долине ужаса…
— Признайтесь, Холмс, вы будете жить или нет? — тряс его за плечи почти обезумевший доктор.
— Да разве вы дадите мне спокойно умереть?!
— Так да или нет? — настаивал Ватсон. — Отвечайте!
— Непременно купите себе пенсне в золотой оправе. И подарите миссис Хадсон голубой карбункул.
— Дорогой мой Холмс, поклянитесь, что вы навсегда покончите с кокаином!
— Клянусь, — прошептал великий сыщик и, закрыв глаза, вжался головой в подушку.
Глава 46.
Пудинг с изюминкой
Удар гонга позвал оставшихся в живых гостей на ужин. Первым в гостиную явился Ватсон, потом пришел Марлоу и, следом за ним, — Мегрэ. Связанный и голодный, инспектор Жюв лежал сейчас на постели мисс Марпл и ловил во сне Фантомаса.
— Вы чем-то расстроены, док? — спросил Марлоу. — Где мистер Шерлок Холмс? Он разве не хочет с нами перекусить?
— Поговорим об этом позже, — вздохнул доктор.
— Но с ним все в порядке?
— Давайте приступим к ужину, джентльмены, — с невменяемым выражением сказал Ватсон, отвернувшись от частного детектива. — Томас, вы забыли положить мне вилку.
— Она у вас в левой руке, сэр, — ответил дворецкий.
— У вас, действительно, весьма мрачный вид, месье Ватсон, — заметил Мегрэ, захрустев жареным картофелем. — Может быть, вы все-таки скажете нам, в чем дело?
— Давайте лучше помолчим, джентльмены. Это способствует пищеварению.
— Ну, как хотите.
С этой минуты ужин протекал в тишине. Филип Марлоу порывался что-то сказать, но, видя с каким аппетитом Мегрэ поедает блюдо из лангуст, удерживал свой рот на замке. И только перед тем, как отправить в рот копченую колбаску, он спросил у дворецкого:
— Послушай, Томас, это, случайно, не та ли колбаса, которую наш добрый приятель Холмс просил нашпиговать мышьяком?
— Та самая, сэр, но мышьяка в ней нет. Можете убедиться.
— Посмотрим…
Марлоу проглотил колбаску и с задумчивым видом уставился в потолок.
— Гляди-ка, не умер, — сказал он, спустя полминуты и подмигнул доктору, но тот никак не отреагировал.
— Судя по вашему виду, приятель, можно подумать, что у вас удалена треть желудка, — сказал Марлоу, но доктор опять промолчал.
Когда с едою было покончено, Томас стал собирать тарелки. Над столом в течение двух минут изящно порхали его белые перчатки. Одними кончиками пальцев он захватывал освободившуюся посуду вместе со столовыми приборами, аккуратно складывая затем это все на тележку.