Шерри для Шерри
Шрифт:
– Слушайте, - подал голос Дэниз, - здесь три бутылки. Неужели вы и впрямь думаете, что Шерри будет участвовать в таком диком предприятии?
– Цивилизованном, не диком, - поправил я его.
– Мы все должны иметь равные шансы. Если отраву выпью я, вы получите Шерри. Если отраву выпьете вы, Шерри останется у меня. Если отраву выпьет она, никто из нас её не получит. По-моему, все честно, и Шерри должна согласиться.
– Я согласна, - тотчас сказала Шерри.
– А
– Обуздай свой апломб, дорогой, - одернула его Шерри.
– Не в твоем положении быть против чего-либо.
– Соглашайтесь, Дэниз, - поддержал я её.
– Никто не может диктовать свою волю другим, если те в большинстве.
Шерри повернулась и взглянула на Дэниза округлившимися глазами. Видимо, она не ожидала, что он может оказать ей такое упорное сопротивление.
– Дело не только в риске, - стоял на своем Дэниз.
– Эта затея чревата неприятностями. Предположим, каждый из нас выпивает свою бутылку. Один испускает дух. Разве не ясно, что полиция не даст покоя двум оставшимся в живых?
– Вы правы, - согласился я.
– Но я это предвидел и знаю, как избавиться от настырных полицейских. Мы не станем пить здесь. Каждый из нас, уходя, возьмет свою бутылку с собой и выпьет, когда останется один. Двое выживших встретятся завтра, скажем, в три часа в баре ресторанчика "Пикарди". Поскольку завтра - Рождество, такое решение не только избавит нас от трений с полицией, но и внесет в предприятие толику романтики, не говоря уже о напряженном ожидании. Кто же будут эти двое? Кто придет завтра в "Пикарди"? Дух захватывает!
Дэниз желчно взглянул на меня.
– Надеюсь, не мы с вами, Шерм, - процедил он.
– Значит, вы согласны рискнуть?
– А что делать? Я вижу, Шерри тоже готова. Стало быть, и я...
– Да, да!
– воскликнула Шерри.
– Шерм, концовка твоего плана просто восхитительна. Когда-то я переоценила твои достоинства, но теперь вижу, что ты вполне заслужил мой аванс. Правда, мне кажется, ты кое-что упустил, и я немного разочарована.
– Вот как? Что же?
– Тебе следовало предложить выпить шерри, а не портвейн.
– О, шерри для Шерри! Ты права, я прозевал прекрасный ход. Но теперь уже поздно что-либо менять.
– Очень жаль. Что ж, удовольствуемся портвейном.
– Погодите, погодите, - встрял Дэниз.
– Но ведь вам известно, в которой из бутылок отрава.
– Нет, - ответил я.
– Бутылки неотличимы одна от другой, я несколько раз переставлял их местами, закрыв глаза. Как бы там ни было, вы с Шерри можете сами выбрать бутылки, а я прихвачу оставшуюся. Надеюсь, это вас устроит?
– Вполне, -
– И не очень-то прилично с твоей стороны, Дэниз, подозревать Шерма в нечистой игре. Ведь речь идет о деле чести. А теперь давайте выпьем ещё по бокалу. За дружбу.
Мы выпили мартини, а потом я отправился на юг Манхэттена и снял номер в гостинице. Там я натянул пижаму, поскольку хотел встретить смерть в таком одеянии, выпил портвейн и завалился спать.
Я сидел в празднично убранном к Рождеству баре, потягивая ароматный коктейль, когда вошла Шерри. Конечно, тут был не бар "Пикарди", но местечко производило вполне приличное впечатление. На невысоких подмостках сидели миловидные и одаренные девушки, вдохновенно перебиравшие струны арф. Из-под их пальцев лилась чарующая рождественская мелодия. Шерри наверняка пережила потрясение при виде меня, но не выказала своих чувств, а просто села на соседний табурет.
– Какого черта ты делаешь здесь, на земле?
– спросила она.
– Приветствую, Шерри, - сказал я.
– Примечательно, что ты употребила это выражение - "на земле".
– О!
– Она посмотрела на меня и дробно застучала по стойке ногтем указательного пальца правой руки - явный признак раздражения.
– Шерм, не думай, что можешь финтить и темнить со мной. Я все поняла. Ты просто мерзавец. Изловчился отравить две бутылки, а потом выбрать их для себя и для меня. Ты был готов пойти на такой грязный трюк, лишь бы навсегда разлучить меня с Дэнизом. Твое двуличие не знает границ!
– Ты несправедлива, - заспорил я.
– Верно, все было не совсем так, как я вам описывал, но я не допустил никакой несправедливости, и у всех были равные шансы.
– Попытайся объяснить, если можно.
– На самом деле я подсыпал отраву во все три бутылки.
– Где же тогда Дэниз?
– А ведь верно! Где же?
– Что-то я его не вижу.
– Я тоже. И уже не увидим.
– Ты хочешь сказать, что он нарушил условия и не стал пить свой портвейн?
– Вот именно.
Шерри снова вперила в меня взор. Ее указательный палец барабанил по стойке все медленнее, потом и вовсе застыл, и мне показалось, что я вижу в её глазах намек на то, что мы, вероятно, возносимся на новую, небесную высоту безумия и неутолимой страсти.
– Что ж, - сказала она.
– Наверное, я была несправедлива, назвав своего супруга мерзавцем... Отрава действует так медленно?
– Рождество переживем, - ответил я.
– Может быть, выпьешь бокал коктейля?
– Да уж, пожалуй, - ответила Шерри.
– Хотя лучше бы шерри.