Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!
Шрифт:
Вернее, мне это только поначалу показалось. На самом деле на мне лежал вчерашний любознательный гигант-«читатель» и вдумчиво «читал»… то есть исследовал мое лицо и шею. Губами.
Ласки перемежались нежным шепотом:
— Милая моя… хорошая… Красавица…
Забыла сказать! А чтобы я не особо трепыхалась, мужчина одной рукой зажимал мне рот, а второй удерживал мои руки над головой!
Когда ночной террорист залез мне языком в ухо, у меня даже глаза выпучились! Правда, не знаю — от страха или от возмущения. Думается, взаимодействия суммировались, угу.
Сердце билось,
Одно успокаивало — мужчина был очень, очень силен, но не груб. Действовал довольно-таки бережно и осторожно, словно больше старался соблазнить, чем банально изнасиловать. Подразнив мою шею и не пропустив ни одного чувствительного местечка, он переместил внимание на грудь, и у меня появились поползновения немедленно сдаться на милость победителя. Кыш, кыш, противные!
С другой стороны — не понимаю, зачем мужику такие сложности? Мог бы просто привязать к кровати, кляп в рот… В результате: «Нравится не нравится, спи, моя красавица!» При этой мысли мне изрядно поплохело. А если все-таки он маньяк? Причем отнюдь не сексуальный, в этом случае я бы еще подумала…
Под тихий несвязный шепот:
— Радость моя… царица… богиня… — я не успела заметить, как рука, зажимавшая мне рот, опустилась чуточку ниже и тоже приняла участие в зажигательных ласках.
Мой незваный гость в соблазнении был точно специалистом! Я плавилась в его объятиях и постепенно начала забывать себя. Вместо того чтобы выцарапать ему зенки, наоборот — стала подаваться навстречу умелым ласкам, напряжение из тела медленно уходило, вытесняемое желанием…
Слава тебе, Боженька, что мой лунатик-затейник оказался весьма страстным мужчиной и нежные ласки груди стали перемежаться щипками и укусами! Это сразу вернуло на место мои утекшие куда не надо мозги.
Я выждала момент и громко заорала:
— А-а-а! Помоги…
Рука тут же вернулась на место. То есть заткнула мне рот.
Ах так! Изо всех сил я впилась зубами ему в ладонь. Тьфу, гадость, у него еще и руки немытые! А следом извернулась и пнула негодяя в самое дорогое. Он свалился с кровати и зашипел. Тело мужика свернулось калачиком, с губ срывались такие ругательства, что я почти покраснела от непередаваемой экспрессии и богатства самовыражения. Потом он замолк и еще пару минут тяжело дышал.
Но навстречу моим молитвам уже затопали по коридору люди. В соседние комнатки застучали и уже начали дергать ручку моей.
— Девушки, что случилось? Кто кричал?
Я не замедлила с ответом:
— Я! Я кричала!
Выругавшись вполголоса, одним слитным рывком насильник выскочил в окно. Силен мужик! Прямо ниндзя какой-то!
Я медленно подошла к двери и открыла.
— Ко мне в комнату влетел нетопырь и вцепился в волосы — видите?
— Куда ж он делся? — Возле моей двери начала собираться толпа недовольного народу с помятыми сонными мордами и со свечами и лучинами в руках.
— Улетел… — С двойственным чувством я посмотрела в окно.
Не знаю, заметили ли они припухшие губы и засосы на шее, как я потом в зеркале обнаружила, но сделали вид,
Остаток ночи я продремала в обнимку с добрым другом подсвечником, нервно вздрагивая от каждого подозрительного шороха.
Но мне больше не повезло… Тьфу, совсем запуталась… наоборот — повезло!
Зато мечты о мести цвели махровым цветом!
ГЛАВА 10
Ты — чудо, ты такое чудо, что просто не чудо, а чудище!
Знаете, как началось мое следующее утро? Никак. Вернее, оно было из старой серии: «А какая это девушка? А уже никакая!»
Если бы не кипящее расплавленной лавой желание покарать обидчика, я бы вообще взяла бюллетень. На всю жизнь!
День прошел ни шатко ни валко. В утомительной рутинной заботе и плохом настроении.
Мой обидчик ни разу не попался мне на глаза, чем увеличил себе срок жизни и усугубил мое плохое настроение.
Я ползала травмированной черепахой и то удивлялась, почему на мне не осталось следов чужих ночных развлечений, то злилась на Грэга.
Вечером, окончательно озверев, направилась в библиотеку. Немного остыть. Говорят, что знания — сила, вот и буду в баронском спорткомплексе качаться!
В коридорах было темно и страшно.
Пробираясь в хранилище знаний, я захватила с собой свечку, но она освещала всего ничего — на пару шагов вперед.
Шла и тряслась. Мне все мерещились темные тени и прочие ужасы…
Если первые дни для меня пронеслись как в тумане, то теперь все чудилось еще хуже, чем было в самом начале. И мое попаданство теперь дико пугает хотя бы потому, что я не могу представить свое будущее. Вечно оставаться прислугой меня ничуть не привлекает, надеяться на помощь барона я особо не могу, и надо бы что-то делать. А что?
Вот за этим ответом я и отправилась, завернувшись в засаленный, немного потрепанный старый халат (местные такой гордо именуют — «капот»), [8] подбитый ватой. Я все продумала! Глядя на него, любая любвеобильная нечисть скончается в муках, не добравшись до меня. И чего я спать в нем вчера не легла? Ага, и лишила бы себя такого развлечения? Фигушки! Хлеба и зрелищ! Хлеба с черной икрой, зрелищ с эротикой!
8
Капот — распашная женская одежда с рукавами и застежкой спереди. С 40 гг. XIX в. носили только дома.
Так я думала, внушая себе глоток уверенности. Но как же я ошибалась!
Где-то скрипнула дверь, и я подпрыгнула от ужаса. Свечка вздрогнула, тени заметались по стенам.
Замерев, я сделала два глубоких вдоха и пошла дальше. В фойе было не так темно — через большие окна проникал свет лун и фонарей на подъездной аллее.
Я почти бегом пересекла гулкое помещение и вошла в правое крыло. Мягкая ковровая дорожка приглушила шаги. Мне оставалось совсем немного, всего несколько шагов, когда кто-то прикоснулся к моей спине.