Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!
Шрифт:
— Конспирация — наше все! — согласилась я. — Карьерный рост мне обеспечен!
Летгар ухмыльнулся и продолжил:
— В конце лета вы вместе с моей семьей поедете в столицу. Там больше возможностей выяснить, как вам жить дальше.
Я согласно кивнула. Единственной ниточкой к темному прошлому Спящей оставались драгоценности, но определить, где и кем они были изготовлены и кому принадлежали, можно только в столице — а туда мы отправимся только через три месяца.
— Меня сейчас больше интересует —
Уже ощутимо стемнело, и к нам уже пару раз ломились, требуя господина барона на ужин. Летгар без меня трапезничать не хотел, а я наотрез отказалась, не желая объяснять свое неумение пользоваться многочисленными столовыми приборами.
С завтрашнего дня вопрос отпадал как таковой — прислуга с господами за одним столом не рассиживается. А сегодня я еще была неизученным объектом.
— Вам нужно пойти в библиотеку! — решил барон. — Я вам потом летописи подберу, а пока сами чего-нибудь почитайте.
— Ладно, — согласилась я. — Пойду.
И пошла… в кровать. По прямой и держась за стенку. Пара лакеев попыталась меня проводить до горизонтального состояния, но они быстро сдулись от моей недюжинной резвости. Говорить я уже не могла, но пиналась знатно!
Как я добралась до своей кровати — не помню. Как отрезало.
Проснулась среди ночи от странного ощущения. Кто-то нежно гладил меня по лицу и шептал:
— Милая, славная, хорошая…
Я поморгала. Перед глазами все троилось. Стены опасно надвигались и, нехорошо извиваясь, водили хоровод.
Вот это допилась!
— Ненаглядная моя, удивительная! — Чуткие пальцы успешно расшнуровали корсет. — Нежная, ласковая…
Я нежная? Я ласковая?! Сделала для себя вывод — глюки!
Под тихое:
— Прелесть моя… — чья-то рука целеустремленно полезла мне под юбки, а вторая осталась ласкать грудь сквозь тонкую рубашку. Было странно и приятно. Со мной обращались как с ценной фарфоровой игрушкой. Ага. Но только из секс-шопа!
Точно глюки! Спьяну и от общей неудовлетворенности.
Но когда какая-то зараза навалилась на меня сверху и, нашептывая низким сексуальным голосом о моих неземных достоинствах, попыталась меня раздеть, я насторожилась и засомневалась. Вообще-то к алкоголю я довольно устойчива. Во всяком случае, достаточно, чтобы от пары рюмок коньяка не терять полностью соображение.
Иначе бы давно утратила то ценное и дорогое, которое после двадцати становится никому не нужным, — женскую свободу. Потому как в студенческие годы и позже, уже на работе, споить и развести меня на секс по пьяной лавочке пытались. Неоднократно.
Я неуверенно потрясла головой и попыталась навести резкость. Не-а! Не глюк! Я дотронулась пальцем — чужая рука была материальной и теплой,
Так! Начинаем операцию «Ы» по изведению Шурика. В порыве человеколюбия я пыталась было решить дело миром. Проскрипела:
— Вы тоже в библиотеку шли?
В ответ раздалось какое-то малопонятное бормотание, усиленное активными действиями.
Я все же пока еще из себя не выходила и часть вольностей списывала на свое состояние опьянения, остальное — ну, бывает, заблудился человек. Сказала усталому одинокому путнику:
— Так вы ошиблись разделом. Камасутру здесь еще не выпустили!
И чего? Мой глюк проявил любознательность и соизволил пожелать заблудиться у меня между ног. Счас! Туда Сусанины не пройдут!
— Тебе нужно… — раздался жаркий шепот около уха, а рука пробивала себе путь к телу. Моему, кстати, телу. Он бы еще прогрыз, блин!
Мне все это не нравилось. Одна из моих атрофированных алкоголем конечностей пришла в себя и потянулась за чем-нибудь тяжелым. На пути встретила подсвечник. Взвесила. Оценила тяжесть. Пригребла…
— Сейчас, — пообещали мне.
— Да, конечно! — согласилась я. И огрела подсвечником. А нечего свои ручонки к дорогому тянуть!
— У меня сегодня мораторий! — Бац! — повторила я подвиг. — Разгрузочный день! — Бац! Промахнулась.
Несостоявшийся любовник шустро скатился с меня и выпрыгнул в открытое окно. Супергерой Росомаха, блин!
Я осталась сидеть на кровати в обнимку с подсвечником, в полной растерянности. Значит, это не глюк? Глюки же в окна не прыгают? Они же больше по люкам? Или нет?..
Созрел следующий вопрос: это кто был?
Но глаза немилосердно слипались, и я пообещала провести сравнительный анализ утром. После чего запихала подсвечник под подушку и, умиротворенная, уснула.
ГЛАВА 9
— Видишь суслика?
— Нет!
— И я не вижу. А он есть!..
Проснулась я утром… Нет! Раскрыла утром свои глаза дрожащими пальцами, долбанув подсвечником себе по маковке. Потому что кто-то с похмелья, шибко умный, забыл судорожно сведенные пальчики разжать.
— Ой! — приветствовала я солнечные лучи и утро в целом.
Как-то получилось уныло… Блин! Мне ж на работу нужно! Как бы проснуться?
И тут я вспомнила! Вернее, увидела — во что превратилась моя одежда, где был мой подол и кто был под ним. А кто был? Действительно, кто?!
Пока пыталась сосредоточиться и привести себя в относительный порядок, перебирала в уме варианты. Все сходилось на Грэге…
Судя по тому, что вспоминается…
— А что я помню? — пробормотала, разглаживая мятую юбку.