Шесть часов одной пятницы
Шрифт:
вернулся к столу. Он опять взял фотографию.
Он смотрел на лицо ребенка, которого он вот- вот потеряет. "Говорят, что он может исцелять...".
Уоллас начал размышлять о последствиях. "- Если я пойду и меня узнают, это повредит моей
работе. Но если она умирает, а он может что-то сделать...". Человек достиг точки, где отчаянье
сильнее чувства собственного достоинства. Он пожал плечами: "Что же мне выбрать?" И он выбрал...
______________________________________________________________________
События
Я три раза объехал автобусную остановку, прежде чем нашел место для парковки. Холодный
ветер свистел у меня в ушах, когда я нащупывал в своих карманах мелочь, чтобы заплатить за стоянку.
Я поднял воротник повыше и пошел навстречу ветру.
Я прошел мимо ломбарда, в окнах которого все еще были наклейки с новогодними
поздравлениями. Мимо бара, из которого выходили подвыпившие люди. Дюжина, или около того, подростков в облегающих штанах прислонились к кирпичной стене. Один подросток бросил
сигаретную пачку к моим ногам. Три человека в кожаных куртках и в джинсах грели руки у костра, разведенного в бочке. Один из них засмеялся, когда я проходил мимо. "Посмотри: пудель в овчарне".
Я не оглянулся. Я не хотел знать: говорят ли они обо мне или о ком-то другом.
Я почувствовал себя не в своей тарелке. Я много лет не был в этой части города. Я мельком
глянул на свое отражение в витрине аптеки: шерстяное пальто, стильные туфли, серый костюм, красный галстук. Меня не волновало, что все провожают меня взглядами. В их глазах читался вопрос:
"Что делает Мистер Белый Воротничок в этом захолустье?". Автобусная станция была битком набита
людьми, и я с трудом "просочился" внутрь.
Попав туда, я уже не мог выйти. Люди были как сельдь в бочке. Все пытались пробраться через
зал к терминалу. Я протиснулся вперед. Всеми двигало любопытство, а мной двигало отчаяние.
Когда я пробрался к окну, я увидел Его. Он стоял возле автобуса. От толпы Его отделяла только
пара шагов.
Он выглядел слишком обыденно. На нем был вельветовый пиджак с заплатками на локтях.
Вполне приличные брюки. Без галстука. Каштановые волосы мягко обрамляли Его лицо. Хотя я не
слышал Его голос, я видел Его лицо. Густые ресницы. Блеск в глазах и улыбка. Но когда Он смотрел на
вас, то у вас появлялось ощущение праздника, Его присутствие озаряло вас словно солнце. И этим он
так отличался от всех, кого я видел, что мне пришлось спросить у женщины, стоящей возле меня, Он
ли это?
"Это Он, — улыбнулась она, — это Иисус".
Он обернулся, присел на минутку и встал с маленьким ребенком на руках. Он улыбнулся. Он
обнял ребенка и поднял его высоко над собой. У него
мне, что Иисус вырос в Миссисипи, сын механика из Вероны. Он поставил малыша на пол и направился
к выходу.
Я знал, что если Он выйдет, то я уже не смогу до Него добраться. Я прижался к стеклу и начал
протискиваться вдоль окна. Люди ворчали, но я все равно пробирался.
К выходу мы добрались одновременно с Иисусом. Наши глаза встретились. У меня перехватило
дыхание, я понял, что не придумал, что я Ему скажу. Я надеялся, что Он спросит у меня, может ли Он
мне помочь. — "О, моя дочь больна и я подумал, что Ты мог бы помолиться...".
Но все вышло совсем по-другому. Слова застряли у меня в горле. Я чувствовал, как мои глаза
наполняются слезами, мой подбородок трясется и мои колени дрожат.
— Это моя дочь, моя маленькая девочка.... Она очень больна. Можешь ли Ты прикоснуться к ней, чтобы она не умерла?
Я пожалел о своих словах, как только их произнес. Если Он человек, значит, я попросил
невозможного. Если же Он больше, чем человек, как посмел я просить об этом?
45
Я не осмеливался поднять глаза. Мне было стыдно.
Толпа в любой момент могла оттеснить меня от Иисуса. А я все не мог набраться храбрости и
поднять голову.
Я думаю, Он понял, что со мной происходит. И вот, что он сделал ради меня.
Его пальцы коснулись моего подбородка. Он приподнял мое лицо, и встал передо мной на
колени. Я посмотрел в Его глаза. Пристальный взгляд этого молодого проповедника обнял меня, старого пастора, словно руки старого друга. Тогда я понял, что уже встречал этого человека. Где-то я
видел этот взгляд. Эти глаза были мне знакомы.
— Отведи Меня к ней.
Он взял меня под руки. Он помог мне встать.
— Где твоя машина?
— Машина? Здесь!
Я схватил Его за руку и начал прокладывать путь через толпу. Это было непросто. Я мог позволить
себе идти между людей не быстрее, чем если бы я пробирался через кукурузное поле. Люди смотрели
на нас. Молодые матери хотели, чтобы их детей благословили. Пожилые люди с усталыми лицами
хотели избавления от боли.
Вдруг Его рука выскользнула из моей. Я остановился, обернулся и увидел Его: Он стоял и
смотрел. Его внезапная остановка удивила толпу. Люди притихли. Я заметил, что лицо Иисуса
побледнело. Он заговорил как будто сам с собой:
— Кто-то прикоснулся ко мне.
— Что? — удивился один человек из его окружения.
— Кто-то прикоснулся ко Мне.
Я подумал, что Он пошутил. Он медленно оглядывался, изучая каждое лицо. Я не мог понять: гневается Он или радуется. Хотя Он смотрел на незнакомых людей, Он понял что это она, как только