Шесть минут до конца лета
Шрифт:
Женя хитро улыбнулась.
– Пойми, у меня интерес не праздный. Есть правила… Мне бы хотелось подробностей, – настаивал заведующий.
– Все абсолютно пожаробезопасно и нетоксично, – уверила его Женя. – Если не затягивать призрака ноздрями. Возможно, будет немного пыльно. Если хотите, чтобы привидение серебрилось при луне, выйдет немного дороже.
– Я хочу, чтоб серебрилось, – разохотилась Мати.
Земсков кивнул с сомнением.
– Бирюзовым или зеленым?
– Бирюзовым! – выбрала
Она подлила Жене еще чая из маленького белого чайничка.
– Еще можно сбрасывать книги с полки, – придумала Женя.
– Не надо! Это чревато повреждениями книжного фонда, – возразил Земсков.
– Вчера Маша с абонемента два словаря уронила в ведро с водой, и никто не поморщился, – со смехом поведала Мати. – Просто списали как вышедшие из строя.
– Кошмар! – вознегодовал заведующий библиотекой.
Мати пожала плечами.
– А как книги сбросить с полок? Леской? – спросила она. – Хотя нет, леску будет видно.
– Нет, – Женя подняла палец вверх, – нужна приспособа с пружиной. По принципу УСМ в огнестреле! Пружина, только вместо бойка она толкнет книгу…
– У тебя техническое образование? – заинтересовался Земсков.
– Да, неоконченное, – отмахнулась Женя.
Она схватила с ближайшей поверхности бумагу для записей и мягкий карандаш и принялась зарисовывать свою идею. Земсков и Матильда наблюдали за ней как завороженные.
– Еще нужна фотокамера, старая, с покоцанной матрицей. Сделаем снимки, потом – выставку, а общественность додумает призрака.
– У меня есть такая!
Земсков подпрыгнул с дивана, как увлеченный игрой мальчишка, и скрылся в спальне. Вернулся он со старой пленочной камерой в потертом кожаном чехле.
– Классная! – восхитилась Женя, достала аппарат из чехла, пощелкала хорошо сохранившимися кнопками и покрутила колесики. – Отлично снимает, наверно.
– Я ее уронил, – потупился Земсков.
Дурак безрукий, хотела сказать Женя, но сдержалась.
– Нас раскусят, – сказала Мати. – Фотошоп же видно!
– Никакого фотошопа, ты что! – улыбнулась Женя. – Только призраки а-ля натюрель.
– А откуда ты знаешь, как это делается?
– У меня сложная профессия, – рассмеялась Женя. – И свои хитрости и секреты.
Земсков усмехнулся.
– Дальше вы придумаете легенду, а я возьму на себя спецэффекты, – пообещала Женя. – Теперь о расходах.
Она показала Мати и Земскову сайт строительного магазина.
– Пигмент, пятьсот рублей за сто граммов, – Женя переключила вкладку. – Магнитный железный порошок – четыреста рублей за сто граммов.
Земсков с охотой потянулся к кошельку.
– Наличных нет, держи карту.
Заказ оформили в считанные минуты. Женя повернулась к Земскову.
– В библиотеке ведь есть камеры видеонаблюдения?
–
– Схему дадите?
– Дам.
– Пришлите в «Телеграм», – Женя накорябала на листке для записей свой номер.
Иногда, когда была безопасная возможность обойти официальный договор и сэкономить на налоге, Женя оставляла для связи свой личный номер. Но только приятным людям.
– На каком этаже сидит ваша заместительница? – поинтересовалась Женя самым невинным тоном. Мати быстро глянула на нее и прикусила губу.
– На третьем, – улыбнулся Земсков. – Не переусердствуйте только… Анастасия Емельяновна не самый приятный человек, но хороший заместитель. И дама все-таки.
– Мы будем очень осторожны, – пообещала Женя. – С дамой.
– Обещаем, – Мати по-щенячьи уткнулась в шею своему начальнику. Тот засмущался и бросил взгляд на Женю.
Пора уходить. Женя встала.
– Можно я зайду завтра к тебе на работу, чтобы осмотреться?
– Да, конечно! – обрадовалась Мати, вынырнув из объятий.
– Спасибо за чай. Пойду собирать наше привидение…
– Я провожу тебя, – сказала Мати, легко подскочила с дивана и выпорхнула в прихожую.
Земсков тоже поднялся и протянул Жене тысячу рублей, которую извлек из кармана шорт.
– Время, которое я проведу за работой над привидением, вам тоже придется оплатить, – сказала ему Женя тихо.
Тот смиренно кивнул.
– Ну и славно, – выйдя из здания, Женя подняла голову. Мати махала ей с балкона.
Уже на второй встрече стало понятно, что Матильда Удальцова будет одним из самых приятных друзей на час.
Дома Женю ждали два нераспакованных бруска популярного мыла. Рекламные ролики говорили, что мыло французское-префранцузское, но на самом деле его варили под Тулой. Женя аккуратно разогнула уголки и медленно, словно боялась обжечься, выдавила мыло из глянцевых конвертов. Штампы были четкими, тонкими и аккуратными. По краям – цветы и штриховка, тоже четкая и аккуратная. Ароматы – орхидея и розовый грейпфрут. Орхидея – темно-фиолетовая, пахнет терпко, как духи на взрослой страстной женщине. Грейпфрут – абсолютно такой же по форме, нежно-оранжевый, свежий, как летнее утро.
Женя сжала по бруску в обеих руках. Ладони тут же вспотели, мыло прилипло. Она по очереди поднесла их к носу. Запахи не сочетались. Орхидея – слишком яркая, грейпфрут – слишком нежный. В линейке ароматов между ними должно быть еще минимум два аромата. Надо будет выйти в магазин и порыскать по прилавкам.
Женя развернула купленную в ларьке слойку с курицей и села на пол у распахнутого кухонного окна. Она открыла в телефоне приложение «Бро» – свою связь с друзьями-клиентами. Ее ждало семнадцать сообщений.